Название: «Алой нитью»
Автор: AngelJul
Дисклеймер: данная работа является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в ней упомянутым, не имеет
Пейринг/Персонажи: Себастиан Стэн/Крис Эванс
Размер: миди (~11500 слов)
Категория: слэш
Жанр: ангст, драма, романс, мистика, юст
Рейтинг: R
Саммари: Говорят, существует поверье о том, что дьявол выбирает себе наложниц с самого их рождения, но однажды случилось исключение и он выбрал наложника...
Предупреждение: в тексте упоминается гомофобия и религиозные мотивы
Ссылки на скачивание: doc, txt
Посвящение: social.phobia, дорогая Дзи
ты тоже не призналась, какой из текстов больше понравился, поэтому дарю тебе Нить)) спасибо тебе, если бы не ты половины текстов бы не было 
читать дальше
Крис в напряженной позе стоял возле окна в своем гостиничном номере, поднял бокал с виски и посмотрел через него на розовеющий закат на горизонте, после чего залпом допил остатки бурбона. Голова немного кружилась – порция была уже не первая и даже не вторая, да и сказывался выматывающий график съемок, при котором выспаться удавалось крайне редко. Но сейчас хотелось не спать, сейчас отчаянно хотелось забыться и ничего не чувствовать, превратиться в куклу, безжизненный манекен. Может, тогда бы отпустило, стало легче…
Хотя нет, до покалывания в пальцах, до боли в груди хотелось другого. Хотелось снова почувствовать такие знакомые губы на своих губах, ощутить эти неспешные прикосновения и ласки, да хотя бы просто знакомое с детства присутствие рядом!
Резко развернувшись, Крис со всей силой и злостью, что сейчас кипела в нем, швырнул бокал в стену. Хрупкое стекло треснуло и разлетелось на мириады осколков, на обоях осталось едва заметное мокрое пятно, но легче на душе не стало. Крис прислонился спиной к окну, ощущая приятную, но не успокаивающую его, прохладу и сполз вниз, усевшись на пол и схватившись за голову. Как же он устал, просто по-человечески устал, от всего.
И то, что в жизни Криса появился загадочный Себастиан, к которому тянуло со страшной силой, проблем не уменьшало, а наоборот – только прибавляло. Криса впервые в жизни тянуло к мужчине, до дрожи в руках, до замирания сердца, но… всегда было чертово вечное «Но»!
Неосознанно коснувшись места на руке, где еще давным-давно была выведена особенная татуировка с одним-единственным словом «Верность», Крис тяжело вздохнул и закрыл глаза. Он боялся. Можно было не врать себе, потому что он, едва ли не впервые, боялся и даже не того, что история повториться вновь и только оказавшись в постели со Стэном, Крису снова никто не будет нужен, а того, что… что ему может понравится и он предаст Его! Черт!
Крис раздраженно взлохматил свои волосы, с силой вцепился в них и закусил губу. Думать о прошлом не хотелось, даже просто думать, а про воспоминания вообще и речи не шло. Потому что если начать вспоминать, каково все это было, то Крису понадобиться не одна бутылка, причем не виски, а сразу водки. Да и вообще – о нем забыли, забыли на много лет, банально бросив и оставив мучиться потому, что никто другой после всего ему и не нужен был. Никто не мог превзойти Его. Еще неизвестно кто и кого предал.
Крепче сжав голову, Крис закусил губу еще сильнее, ощущая металлический привкус на языке, и тихо застонал от бессилия. Это был не дар, как он раньше считал, не привилегия – это было наказание! Изощренное, просчитанное наказание! Потому что нельзя было сначала приручить, приучить, дать познать наслаждение, с которым после ничто не могло сравниться, а после – безжалостно бросить.
А теперь Крису стало ужаснее вдвойне, потому что Себастиана хотелось осознанно. Черт бы побрал этот Марвел, Стэна и их контракты!
Крис с трудом сдержал желание разломать что-нибудь еще, зная, что это все равно не поможет успокоить кипевшую внутри злость и утолить голод, от которого хотелось взвыть или зарыдать. А может то и другое вместе.
Он резко поднялся на ноги, пошатнувшись от мимолетного головокружения, и схватил недопитую бутылку виски, жадно глотая прямо из горла. Может, если он напьется до потери сознания – и плевать, что завтра съемки – ему станет легче. Может быть, удастся заглушить ощущение тоски и неутолимой жажды по Нему.
Но виски закончился как-то слишком быстро, Крис даже не успел сделать и пары глотков. Удивленно посмотрев на бутылку, Крис машинально потряс ею, словно там еще должен был болтаться виски, но когда этого не случилось, тихо зарычал, и она полетела вслед за бокалом. Пол снова усыпало множеством осколков. И почему-то захотелось наступить на них босыми ногами, почувствовать, как битое стекло прорезает кожу, впивается в плоть, увидеть свою кровь и почувствовать боль, которая, возможно, сейчас бы привела Криса в чувство. Но он и шага ни сделал в нужную сторону, вместо этого обессилено рухнув на колени.
Криса трясло, по щекам, кажется, даже катились злые слезы. Он так устал, так устал… Он уже готов был сдаться и пойти – куда там раньше хотели отвести Карли? В церковь? В психушку? Теперь уже – куда угодно, раз его бросили, как ненужную надоевшую игрушку, не учтя того, что без Него Крис уже не представлял своего существования.
И вот, оказавшись впервые за последние несколько лет на грани нервного срыва или того хуже, на грани осознанного решения свести счеты с жизнью, Крис вдруг почувствовал, что Он вернулся…
Когда это все началось – Крис не мог сказать точно. Кажется, это было с ним всегда. Может быть, Крис родился таким, а может это появилось в раннем детстве, когда Крис еще даже не осознавал себя, но зато чувствовал какое-то незримое присутствие рядом, странную защиту и оберегание, теплоту и, наверное, любовь. Это не было похоже на чувства, которые дарила ему мама – ее защита, хлопоты вокруг него и тому прочее разительно отличались. В этом же присутствии было что-то другое. Что-то такое, что сложно передать словами, его просто нужно было ощущать. Крис и ощущал – всей душой, каждой клеточкой своего маленького тела и с каждым днем привыкал все сильнее.
Хоть он и был маленький, но рассказывать о присутствии чего-то неизвестного рядом почему-то не хотел. Оно его не пугало, оно его оберегало и дарило странное чувство… чего-то. Да, и оно было только его, его маленькой тайной, а этим Крис ни с кем делиться не хотел, даже будучи несмышленым карапузом.
Что касалось всего остального – Крис не был жадиной и с радостью делился даже последней конфетой. Только вот конфеты не шли ни в какое сравнение с чувством защиты. Поэтому, казалось, что поделиться даже рассказом о происходящем – будет предательством, и неизведанное сразу же исчезнет. Терять это не хотелось, поэтому Крис молчал и тихо радовался.
Видимо за эту преданность, хоть и неосознанную, его и любили: синяки и разодранные коленки на удивление матери и сестре заживали очень быстро, буквально за пару дней. Крис был маленький и не думал, что это странно, наоборот, радовался и считал себя особенным, а вот родные недоумевали.
Когда Крис стал подрастать, он начал ощущать прикосновения. Но не грязные, нет, а наоборот – очень приятные, словно кто-то в минуты грусти или обиды, таким образом пытался его подбодрить или наоборот, когда Крис разбивал нос или дрался с соседскими мальчишками – утешить. Или же – просто похвалить за что-то хорошее. И Крис с радостью принимал каждое прикосновение, хоть и начал осознавать в незримом присутствии далеко не положительную силу. Но не придавал этому значения, потому что кто-то уже давно стал ему очень дорогим и не пугал его, даже не являясь хорошим. Крис уже верил ему безоговорочно и знал, что вреда ему не причинят никогда. Только вот родные, кажется, начинали что-то подозревать…
Крису только-только исполнилось четырнадцать, когда он впервые почувствовал легкий поцелуй на своих губах. Случилось это под утро, когда за окном еще серело и казалось, что вокруг другой мир из-за мутного полупрозрачного тумана и еще не проснувшегося солнца.
И поцелуй показался таким же – из другого мира, который привиделся во сне. Крис распахнул глаза и уставился в потолок, на котором сгустились предрассветные тени. Все чувства, что боролись в нем в этот момент, было сложно передать словами, но ярче и четче всего Крис ощущал разочарование и сожаление из-за того, что поцелуй оказался ненастоящим. К тому же, после того, о чем он думал днем – это вообще казалось каким-то благословением. Жаль, что фальшивым…
Как и всем сверстникам Крису хотелось подобной ерунды, только вот девчонки не вызывали в нем никаких откликов. Он не видел в них тех, кого бы мог поцеловать или неловко потрогать за грудь или задницу, они попросту его не привлекали. Сначала это показалось странным, но Крис, хоть и боясь этого, решил, что, а может он другой? Может ему нравятся парни? Мама, узнай про его мысли, даже в церковь бы не потащила, убила бы на месте, потому что в их семье это считали грехом и предрекали гореть всем геям в адском пламене.
Но считать себя ненормальным в подростковом возрасте было куда хуже, чем думать о таких угрозах. И Крис решил проверить, не зная как, и наплевав на последствия, но твердо это решил. Сначала он присматривался к одноклассникам, наблюдал, но видел только одно – все мальчишки, как один, болтали о девчонках и пытались за ними неуклюже ухаживать. И не вызывали в нем никакого интереса, просто мальчишки, друзья или неприятели.
Так прошло около недели. Крис понимал, что так он точно ничего не узнает, ему нужно было хотя бы прикоснуться или попробовать поцеловаться, потому как от простых мыслей внутри даже ничего не сжималось. Но претендента, который мог бы ему помочь в этом деле, не находилось.
Крис уже отчаялся выяснить правду, когда удача решила все-таки ему улыбнуться, и он на улице случайно наткнулся на двух парней, держащихся за руку. Оба были немногим постарше Криса и странно улыбались друг другу, а когда решили, что их никто не видит, свернули в безлюдный переулок. Крис не удержался и осторожно пошел следом, спрятавшись за мусорными баками, которые удачно стояли в начале переулка.
Внутри было гадко из-за того, что он подглядывал за чем-то личным, интимным, происходившим сейчас между двумя людьми, но уйти он попросту не мог. Хоть сердце от волнения и колотилось где-то в горле, Крис заставил себя смотреть. Ему нужно было знать.
Парни тем временем увлеклись далеко не целомудренными поцелуями, беспорядочно исследуя тела друг друга руками. Послышался звук расстегиваемой молнии. Крис нервно сглотнул, не отрывая взгляда, но думал он не о том, что ему хочется так же – в этом возрасте подростки бывают крайне озабоченными – а совершенно о другом. Крис понял, что не чувствует ровным счетом ничего. Просто ни-че-го. И от этого стало страшно.
Не дожидаясь, что будет дальше, Крис выскочил из переулка и рванул вперед, не разбирая дороги. В уголках глаз противно щипало. Он думал только о том, что его, наверное, наказали за то, что он подсматривал, к тому же за геями, и теперь с уверенностью можно называть себя ненормальным. Правильно говорили ему родители – порнография, мастурбация и однополые отношения были грехом. Видимо то, что он ничего не чувствовал ни к девчонкам, ни к мальчишкам было его личным наказанием. А потом случился этот поцелуй, вызвавший в Крисе бурю эмоций и такой отклик, что ненормальным себя уже язык не поворачивался назвать.
Отдышавшись от внезапно сбившегося дыхания, Крис сонно и растерянно погипнотизировал потолок, после чего решил попытаться заснуть снова, потому что школу утром все-таки никто еще не отменял и перевернулся на другой бок, собираясь заснуть и решив подумать утром о том, что же ему все-таки приснилось. Или точнее сказать – кто. Ведь раньше мысли о поцелуях с кем-то не вызывали в нем ни малейшего желания.
Сейчас же Крис с удивлением осознал, что хочет еще и не один раз. И словно услышав его мысли, поцелуй повторился. А еще Крис ощутил легкое ласковое прикосновение к шее и щеке. После чего его буквально подбросило на кровати от осознания, кто мог его целовать.
Криса бросило в жар, собственная кожа показалась тесной, а по венам, словно, жидкий огонь потек. Он слепо потянул руки, боясь открыть глаза и понять, что это сон, но все равно наткнулся на пустоту. Разочарование кольнуло где-то на краю сознания, но оформиться до конца не успело, потому что послышался – или Крису померещилось? – тихий низкий смех, а потом его поцеловали по-настоящему, влажно, настойчиво и глубоко. Крис простонал что-то невнятное в поцелуй и все же распахнул глаза, чувствуя острую необходимость увидеть Его…
… но в комнате никого не было. На полу плясали солнечные зайчики, за окном уже давно было позднее утром, а Крис понял, что это был сон. Всего лишь сон. И после него осталось противное чувство разочарования и каменный стояк.
Ударив от досады кулаком по подушке, Крис вскочил с кровати и побежал в душ – хотелось поскорее избавиться от возбуждения и ощущения, словно его использовали, а после предали. Мастурбировать он побоялся – а вдруг услышит мама? – поэтому, решил остыть под ледяным душем. Не важно, что от этого можно заболеть, главное избавиться от стояка.
Крис никогда не думал, что Он так поступит с ним. Или же это просто подсознание выдало кого на самом деле Крис хотел бы поцеловать? Или же сыграло значение то, что Крис вчера подглядывал за двумя целующимися парнями? Но даже если дело обстояло так – легче не становилось.
Включив душ похолоднее, Крис забрался в кабинку и подставил под струи лицо, глубоко задумавшись и не замечая, как вода постепенно теплеет.
После той ночи Крис стал сам не свой. Нет, поначалу он, конечно, списал случившееся на простой сон, тем более такое случалось со многими, как он слышал, и решил, что у него началось, просто немного позже, и попытался забыть. Только вот забыть не получалось. Наоборот – захотелось чувствовать пережитое ночью снова и снова, причем не с кем-то из сверстников, а именно с Ним.
Крис не был точно уверен, что во сне его целовал именно Он, но отчего-то хотелось так думать. Очень хотелось, до дрожи в руках и покалывания кожи. И только поэтому, Крис буквально силой заставлял себя несколько дней не думать об этом. К тому же, такие мысли были греховны. Но вместо умиротворения становился только дерганей и раздражительней. Потому что как бы втайне ему ни желалось, но сон не повторялся. Из-за чего Крис чувствовал, что начал подходить к черте, за которой отчаяние грозило захлестнуть его с головой, и он бы мог сотворить что-то страшное.
Казалось бы, как можно было так думать в четырнадцать лет? А по-другому не получалось, как Крис не старался – потому что его никто не привлекал, он хотел повторения странного сна, в котором целовался непонятно с кем. Что может быть хуже? Разве что мысли об Аде, но Криса это волновало в последнюю очередь. Его личный Ад уже наступил.
Родители видели, что Крис с каждым днем мрачнеет все сильнее, и пытались узнать причину, вывести на разговор, но он лишь отмахивался от всего и запирался после школы у себя в комнате. Ему сейчас как раз только и не хватало лекций на религиозную тему. Вместо этого Крис лежал на кровати, прикрыв глаза, и думал о том, что может он до сих пор спит? А стоит открыть глаза и все будет нормально – он будет по вечерам бегать на свидания, целоваться с девчонками и украдкой пробовать пиво, пока родители не видят.
Но Крис открывал глаза, и все оставалось по-прежнему. Он пытался щипать себя, надеясь не почувствовать боли и действительно оказаться во сне, но все было с точностью наоборот, только синяки проходили на удивление быстро. Тогда-то у Криса и сдали нервы.
До боли захотелось почувствовать себя нормальным, настоящим и он не нашел другого выхода, как взять нож. Дождался, пока вся семья уедет к бабушке в другой город, чудом поверив малоубедительной сказке о невероятном количестве домашних заданий из-за которых Крис никак не может поехать с ними, после чего стащил с кухни разделочный нож, заперся в комнате, сел на пол, прислонившись спиной к кровати, и закатал рукав.
Лезвие тускло и завораживающе поблескивало в свете ночника. Крис одно долгое мгновение смотрел на него, думая о том, что самоубийство ведь тоже грех, возможно, даже пострашнее гомосексуализма, но убивать себя – он не собирался, пока не собирался. После чего сделал глубокий вдох и, крепко зажмурившись, сжал кулак и начал медленно надавливать ножом на выступившие вены.
Боль мгновенно прошила предплечье, и Крис чудом не прекратил свое занятие и не выпустил нож. Глаза защипало от навернувшихся слез, но Крис упрямо стиснул рукоять ножа еще сильнее, продолжая надавливать на лезвие, углубляя порез. Вот только острая боль ничего не проясняла, все оставалось так, как и было. Ничего не менялось, только перед глазами начали прыгать черные точки, и в ушах зашумело.
Крис хватанул ртом воздуха, быстро моргнул, снова зажмуриваясь, и хотел было надавить на лезвие еще сильнее, но вместо этого почему-то провалился в мягкую пушистую тьму, успев отстраненно подумать о том, что эта тьма очень похожа на странно-знакомые объятия.
Проснулся Крис утром, как ни удивительно, в своей постели, на руке не обнаружилось и следа от вчерашней выходки, как и ножа возле кровати. Он нахмурился, пытаясь понять, произошло ли случившееся на самом деле или же все это приснилось, но так и не понял. Ощущения говорили о том, что все было на самом деле, а вот разум…
Плюнув на это неблагодарное дело, Крис – что было еще одним пунктом в списке удивительных вещей с утра – в отличном настроении отправился в душ, где долго изучал непонятно откуда взявшиеся синяки на запястье. Словно кто-то удерживал его за руку с ножом. Может, это была мама? Хотя, порез бы остался, да и сейчас он проснулся бы не в своей постели, а в какой-нибудь психиатрической клинике или уже был бы на пути в церковь для исповеди.
Это было странным, но хорошее настроение Крису не портило. Он чувствовал на душе странное умиротворение и ощущал себя нужным, не то, что вчера.
Вот только настроение упало сразу же, стоило выйти из свой комнаты и спуститься вниз, на завтрак с семьей. Криса ждали родителей с одинаково нечитаемым выражениями лиц и явно обеспокоенная, напуганная старшая сестра. Младших нигде не было – видимо, намечался серьезный разговор. Но не это волновало Криса. Увидев, что в центре обеденного стола лежал тот самый вчерашний кухонный нож, который он в порыве горячки схватил, Крис чудом удержал возглас «Так это было на самом деле!». Стараясь не выдать своей странной в такой ситуации радости, Крис с нейтральным лицом сел за стол. Его охватывало тепло от мысли, что Он приходил и не допустил, чтобы Крис натворил глупостей. Что Крис нужен Ему.
– Что в твоей комнате делал нож? – стараясь говорить спокойно, начала Лиза.
– Что? – растерянно переспросил Крис, вынырнув из своих мыслей. Он и сам не понял, откуда узнал, что его спас именно Он, но был в этом полностью уверен.
– Что. В. Твоей. Комнате. Делал. Этот. Нож? – раздельно и по словам произнесла Лиза, явно с трудом сдерживая себя, чтобы не начать кричать.
– Эм…– Крис сложил руки на столе, сцепив пальцы в замок, и уставился на них, не зная, что сказать.
– Крис, лучше расскажи сам, – тихо попросила Карли.
– Да нечего рассказывать, – пожал плечами Крис.
– Но нож был у тебя в комнате! – все-таки закричала Лиза, – ты что, хотел совершить самоубийство?!
– Лиза, – попытался успокоить ее Боб.
– Нет, Роберт! Наш сын думал о самоубийстве! Я не могу быть спокойной! – Лиза не могла успокоиться, ее начало трясти, а Крис судорожно думал, что бы соврать.
– Мам, да я нужную отвертку не нашел, пытался винтик на кресле закрутить, – тихо ответил он, очень надеясь, что в его ложь поверят.
– Что? – осеклась Лиза, – а в гараж сходить не мог?!
– Мама, – просящее позвала Карли.
– Молчи! – приказала Лиза, а потом посмотрев на Криса, строго потребовала: – Покажи руки!
– Пожалуйста, – он беспрекословно задрал рукава рубашки, мысленно поблагодарив Его за то, что излечил рану. Только мама не успокоилась:
– А это что такое?! – указала она на синяк на запястье.
– Да ерунда, с одноклассниками вчера дурачились, – отмахнулся Крис.
Лиза одарила его пристальным взглядом, после чего молча поднялась из-за стола и вышла из кухни, отец последовал за ней, с Крисом осталась одна Карли:
– Будешь завтракать? – тихо спросила она.
– Спасибо, я сыт, – ровным тоном ответил Крис, – ты не могла меня предупредить?
– Я не успела, – виновато ответила она, – прости.
Крис не стал отвечать, тоже поднялся из-за стола и, подхватив рюкзак, отправился в школу.
– Будь осторожней, Крис, – очень тихо произнесла ему вслед Карли, но Крис все рано услышал, – иначе тебя потащат сам знаешь куда…
Крис посмотрел на сестру, вдруг поняв, почему та сегодня такая тихая и сдержанная. Со своими проблемами он даже не знал, что у нее случилось и за что ее потащили на исповедь. Он остановился и кивнул ей на дверь.
– Потом, иди, – прошептала она одними губами, потому что по лестнице спустился отец. Крис кивнул, твердо решив поговорить с сестрой, как только выпадет такая возможность. И желательно вдали от дома.
А ночью сон – или уже явь? – повторилась. Крис задыхался от поцелуев и осторожных прикосновений к шее и ключицам, пытался стонать, но осекался и едва не прикусывал себе или Ему язык, когда чувствовал, как короткие ногти осторожно царапают грудь.
Крис до сих пор не знал, но почему-то был полностью уверен, что по ночам к нему приходил именно – даже не мальчишка – парень или мужчина. В общем, кто-то, кто был одного с ним пола. Откуда взялось это знание – Крис не мог сказать точно, кажется, он вырос с ним. Просто всегда знал и все. Но не это не имело значения, важным было то, что он точно не был против и не хотел никого другого.
И утром, возможно, списал бы все на очередной сон, из тех, после которых у подростков по замыслу природы случался стояк, если бы не тонкие, едва заметные розовые царапины на груди. Крис долго изучал их в отражении зеркала, прикасаясь, словно к чему-то нереальному, боясь, что стоит только провести по отметинам пальцем, как они тут же исчезнут, но они не пропадали, доказывая в очередной раз, что все случившееся было на самом деле.
Когда до Криса это дошло, он прислонился к стене и сполз на пол, какое-то время, рассматривая известную только ему одному точку. Потому что… потому что Он выбрал Криса, Он приходил по ночам и без Его прикосновений хотелось сойти с ума. И сюда же относился тот случай с ножом. Осознав все это, Крису захотел счастливо рассмеяться, потому что о лучшем он и мечтать не мог!
Теперь Крис с нетерпением дожидался ночи, знающий, нет, даже полностью уверенный в том, что Он придет снова, ощущая, как его переполняет радость, готовая выплеснуться через край.
Только вот его настроение оказалось снова омрачено тем, что позже рассказала ему Карли.
Сестра забрала его из школы и, нарушив наказ родителей, без разрешения заехала в кафе, неподалеку от школы. Ее до сих пор едва заметно трясло, в глазах было что-то такое, от чего становилось не по себе.
Как только они уселись за столик, Крис осторожно взял ее за руку:
– Ты сама не своя. Что случилось?
Карли отвернулась к окну, и Крис с удивлением понял, что она плачет. Тихо вздрагивая, его старшая сестра давила рыдания и глотала слезы. Крис придвинулся к ней ближе и осторожно обнял за плечи.
– Карли…– позвал он, – ты же знаешь, что можешь рассказать мне все.
– Да, братишка, – сквозь слезы Карли натянуто улыбнулась, – знаю, что могу, только вряд ли ты захочешь такое слушать.
– А ты попробуй, – однобоко улыбнулся Крис.
– Ох, Крис, – Карли вздохнула, стараясь взять себя в руки, – никогда, слышишь, никогда не говори ничего родителям про своих подружек и вообще, старайся скрывать все, что может им не понравиться.
– Не понимаю, о чем ты, – нахмурился Крис.
– Сейчас поймешь, – Карли вытащила из салфетницы кучу салфеток и вытерла слезы, – у меня есть парень, но мама об этом не знает. Ну и мы…
– Что? Карли, не тяни, я не маленький, – надавил Крис.
– Мы с ним один раз почти занялись сексом, – со вздохом все-таки сказала сестра. Крис хотел было что-то сказать, но Карли мотнула головой, показывая, чтобы не перебивал, – но видимо я не с того начала. Он и раньше мне ставил засосы, оставлял кое-где синяки, которые мы в порыве страсти не замечали. И я это, похоже, плохо скрывала, потому что мама, видимо, все замечала, а вот после того раза пришла ко мне и влепила пощечину, потребовав все рассказать. Я испугалась, что она накажет меня за то, что не соблюдаю целомудрие, и стала отпираться. Но лишь усугубила положение – она отвела меня в церковь.
– Стой-стой. Карли, но…– нахмурился Крис в недоумении.
– Причем здесь церковь? – снова вздохнула сестра. – А при том, Крис, что лучше бы я призналась во всем. Потому что существует поверье про наложниц Дьявола, – Карли уставилась на солонку и принялась рассказывать дальше, – по легенде он выбирает себе наложниц почти с самого их рождения.
– Подожди, с рождения? – офигел Крис.
– Не так, как ты подумал, придурок, – пихнула его в плечо сестра, – он просто находится рядом, охраняет и оберегает их.
– Оберегает? В смысле, синяки там всякие залечивает? Вроде этого? – сглотнул Крис, потому что внутри что-то подозрительно засвербело.
– Ага, – кивнула Карли, – а потом, когда девочки подрастают, лет так в четырнадцать-пятнадцать у них начинают появляться синяки, царапины и прочее, свидетельствующее о том, что ночью он к ним приходил. А когда девочкам исполняется пятнадцать, ночью он забирает их на церемонию и уже делает своими полностью.
– Своей? – заторможено переспросил Крис, кажется, начиная понимать. – Полностью? В смысле…
– Да. Ну, так гласит поверье. И до конца жизни эти бедняги не могут найти счастье, потому что лучше его никто по умолчанию быть не может. А он – если до пятнадцати приходит очень часто, то после церемонии может не появляться несколько лет, – от этих слов Криса пробрала дрожь.
– И что все это значит? – хрипло переспросил он от волнения. – Какое отношение имеет к тебе?
– Мама решила, что меня избрали, – тихо ответила Карли.
– Но у тебя есть парень, – произнес Крис.
– Но у меня есть парень, – повторила Карли, – но мама об этом не знает. Поэтому мне пришлось вынести несколько процедур обливаний ледяной водой, еще кое-что, куда более ужасное, а потом со мной провели душеспасительную беседу.
– О боже, – прошептал Крис, крепче обнимая сестру.
– Я уже почти в порядке, – ответила Карли неловко, – хорошо, что в наше время запретили электорошок. Иначе бы…
– Лучше молчи, – предупредил Крис, – вы расстались?
– Нет, но решили какое-то время переждать, – Карли посмотрела в окно, в глазах ее снова стояли слезы, – как только у меня появится возможность, я сразу же перееду, не могу с ними больше жить.
Крис мог только выразить молчаливую поддержку, потому как ему еще пару лет точно не светило уехать из родительского дома. И он очень надеялся, что родители не узнают, что не Карли выбрали наложницей, а его…
После того, как они с Карли вернулись домой – оба оказались наказаны за то, что опоздали на обед и получили по несколько дней домашнего ареста. Крису было откровенно плевать, арест или нет, он и так никуда не ходил, а вот Карли было жалко. И ее желание покинуть родительский дом Крис полностью разделял.
Воспользовавшись случаем, Крис решил погуглить и поискать информацию о поверье. Из-за того, что он узнал, Крису не было страшно, хотя по идее – должно было бы. Но, то ли на него так действовало влияние, точнее, выбор, то ли Крис уже привык к Нему и просто на подсознательном уровне не мог Его бояться. Крис точно не знал. И уж тем более из-за выясненного факта отношение к Нему менять не собирался. Наоборот, стал с нетерпением ждать каждой ночи, а больше всего – своего пятнадцатилетия. Крису до дрожи хотелось узнать, что его ждет в эту памятную ночь.
Видимо, из-за его нетерпения оставшиеся до дня рождения месяцы пролетели очень быстро. Карли к тому времени уже съехала, и Крис вздохнул с облегчением – он видел, как тяжело ей в последние недели жилось дома.
Но все мысли исчезли, когда наступила ночь его дня рождения.
Крис лег спать, зная, что должно что-то случиться, нервничал и поэтому не могу уснуть, из-за этого раздражаясь на себя все больше. Но в какой-то момент понял, что он уже не в своей комнате, а в огромном зале, с высокими сводами, резными колоннами и зажженными чащами огня, подвешенными у них. Увиденное… впечатляло. Захотелось осмотреться вокруг, впитать больше деталей этого ритуала, но Крис не успел – к нему подошли два человека в черных балахонах, лица которых были скрыты глубокими капюшонами, и, аккуратно взяв его под руки, куда-то повели.
И только когда нежный шелк коснулся кожи, Крис осознал, что полностью обнажен. Но его это не смутило, как, собственно и то, что вокруг него кругом стояло множество людей в таких же балахонах, как и его сопровождающие. Но чем дальше его уводили, тем малозначительным казалось происходящее вокруг. Криса куда-то что-то тянуло на интуитивном уровне и хотелось поскорее увидеть, что это было. Хотя, Крис знал ответ заранее.
И вот, люди расступились, выпуская его из круга, и Крис увидел величественный трон, на котором, закинув ногу на ногу, сидел человек. Крис почувствовал разочарование, потому что и Его лицо было скрыто капюшоном. Были видны только губы, которые растянулись в спокойно-собственнической улыбке сразу же, как только Он увидел Криса.
– Господин, вашему наложнику исполнилось пятнадцать, – торжественно провозгласил один из сопровождающих Криса и заставил опуститься его на колени. Крис подчинился, интуитивно склонив перед Ним голову.
Люди, стоящие теперь по обе стороны зала забормотали – Крис только обратил внимание, что они произносили какие-то слова – громче. Человек медленно поднялся с трона, махнул рукой, отпуская тех, кто привел Криса и медленно спустился к нему. Его балахон отличался от прочих лишь тем, что подкладка была алого цвета. Крис отметил это краем сознания, полностью сосредоточившись на Нем, на Его движениях. Ведь это было впервые, когда Он показался Крису.
Крис почувствовал, что дрожит то ли от нервов, то ли от предвкушения. Заметив это, Он усмехнулся и, остановившись напротив Криса, положил ладонь ему на щеку и тихо прошептал:
– Поднимись.
Крис беспрекословно подчинился, ощутив дрожь, пробежавшую по коже от звуков Его голоса. От Него веяло властью, силой и могуществом. Взрывная смесь, от которой закружилась голова.
– Ты мой, – прошептал Он и щелкнул пальцами. – Я выбрал тебя еще до твоего рождения.
Крис задрожал сильнее и почувствовал, как по лодыжкам скользнуло что-то нежное, приятное, опутывая и вызывая внизу живота смесь тепла и удовольствия. После чего прикосновение почувствовалась на шее, словно ошейник, но лишь мимолетно, а затем Крис ощутил его на запястьях и посмотрел на них. Это была алая лента, всего лишь алая атласная лента, но ощущения которые она вызывала…
– Ты мой, – еще раз прошептал Он, не убирая руки со щеки Криса, и склонился, целуя медленно и властно, словно клеймя, окончательно делая своим.
Крис закрыл глаза, наслаждаясь, ожидая гораздо большего, чем просто поцелуй, но когда открыл глаза, понял, что снова находится в своей постели. За окном едва занимался рассвет, а в комнате – никого. Тогда он впервые с досады кинул подушку в стену.
Он ожидал большего. Гораздо большего. Увидеть Его, почувствовать не только поцелуи! Крис думал, что «сделать своим», подразумевало секс, а он получил лишь поцелуй, которыми и без того наслаждался каждую ночь!
Все еще продолжая злиться, Крис откинулся на подушку и больше за эту ночь не смог сомкнуть глаз.
Крису и так, по сути, уже давно никто не нужен был, но после ночи ритуала он даже внимания перестал обращать на заигрывания девчонок. Для Криса теперь полностью и безраздельно существовал только один Он. Который продолжал приходить каждую ночь – что удивляло Криса, ведь Карли рассказывала другое – и дразнить и распалять Криса поцелуями или рассказывать что-то действительно интересное, но никогда не переходил к сексу. Это удивляло, но вообще, по правде сказать, Крису было хорошо и так, он даже не думал, о том, чтобы спрашивать «когда?», его все устраивало, полностью. Если Он не хотел секса, значит, так тому и быть, Крис переживет.
Единственное, что беспокоило Криса, это внимание родителей. Те, после переезда Карли переключились и стали пристально наблюдать уже за ним. Поэтому, засосы, царапины и прочие следы Его приходов приходилось прятать еще тщательнее, хотя в школе безумно хотелось похвастаться. Не тем, что у Криса кто-то был, а следами, метками принадлежности и обладания. Но раз было нельзя, раз показав их, Крис мог лишиться Его, то он молчал и не жаловался.
Единственное, что Крису не нравилось, так это то, что Он до сих пор не показал своего лица. Крис до мельчайших подробностей изучил интонации Его голоса, от которого, к слову, каждый раз по-прежнему бросало в дрожь, но до сих пор не знал, чей же облик скрывался под капюшоном. Это… задевало. Крис был верным и преданным, но видимо недостаточно, раз ему так и не открыли эту тайну.
Так продолжалось на протяжении нескольких лет. Со временем Крис смирился даже с тем, что он не знает в лицо того, кому безраздельно принадлежит. Ему было плевать на мелкие детали, потому что он любил и очень надеялся, что был любимым, а не просто очередной игрушкой в Его огромном гареме. И да, Крис хотел верить, что Он не приходит заниматься сексом к кому-то другому.
Но в ночь, когда Крису исполнилось восемнадцать, все изменилось сильнее, чем он когда-либо мог предположить.
Ложась спать, Крис даже не подозревал, что его ждет. Нет, он очень надеялся, что Он придет, ждал и верил. Но вот что глаза откроет он уже в другом месте, Крис и не надеялся. Да и вообще – даже не думал о таком. Не ждал и получил куда больше.
Когда Крис понял, что лежит не в своей кровати, быстро осмотрелся по сторонам и едва не подавился вдохом, потому что, кажется, он оказался в Его спальне. Вокруг все было так же величественно, как и в том зале, в котором Крис был на свое пятнадцатилетие. Только сейчас он лежал в кровати, на алых шелковых простынях, совершенно один и снова полностью обнаженный. Крис сглотнул, боясь поверить в происходящее. Может, это сон? Просто сон, выдаваемый за желаемое?
Но в этот момент пламя свечей – черных, массивных – расставленных вокруг кровати и по всем остальным горизонтальным поверхностям, дрогнуло, и перед кроватью появился темный силуэт.
– С днем рождения, Крис, – произнес такой знакомый голос, снова заставив дрожать. Крис иногда задумывался, какую же власть Он имел над ним, но менять это не хотел.
– Мне бы хватило просто увидеть твое лицо, – тихо ответил Крис.
Он в ответ только тихо усмехнулся и щелкнул пальцами. По телу Криса прошлось знакомое ощущение и остановилось, накрыв глаза. Лента. Снова чертова атласная алая лента!
– Почему ты мне не показываешься? – разочарованно спросил Крис, даже не пытаясь снять повязку, хоть руки и оставались свободными, – Я хочу увидеть твое лицо.
– Ш-ш-ш, – попросил Он, после чего послышался легкий шорох – видимо, с таким звуком падает к ногам мантия – и кровать прогнулась под весом еще одного тела, – потом, Крис, когда-нибудь потом ты обязательно меня увидишь. А пока наслаждайся своим подарком.
Крис горько хмыкнул, и хотел было возразить, что как он сможет чем-то насладиться, если ему не доверяют, когда его кожи на животе коснулись губы. Крис вздрогнул и рвано вдохнул. Такое было впервые. Обычно Он его просто ласкал пальцами, выводя замысловатые узоры на коже, или целовал, но никогда не касался губами вот так.
Послышался очередной тихий смешок:
– С днем рождения, – повторил Он и принялся неспешно прокладывать цепочку поцелуев, с каждым разом поднимаясь все выше и выше, пока не добрался до ключиц.
От неожиданного укуса Крис закричал и словно очнулся, поняв, что можно. Можно не сдерживать себя, можно кричать – родители все равно не услышат – и трогать, гладить, прикасаться, как он почему-то до этого запрещал себе. Видимо, просто боялся, что не сможет остановиться, и захочет большего. Большего, которое не мог получить до сегодняшней ночи.
Руки, кажется, зажили собственной жизни, скользнув по Его спине, прижимая к себе крепче и лаская осторожными неуверенными движениями.
– Можешь не сдерживать себя, – тихо подбодрил Он и прикусил мочку уха Криса, вытягивая тихий стон.
И Крис послушался. Он даже не запомнил, где и как касался Его, в памяти остались одни лишь ощущения горячей гладкой кожи, сильных мышц, которые ощущались под ладонями, и беспорядочных поцелуев. А от Его ласк Криса вообще повело. Было такое чувство, что Он везде – его губы, руки, пальцы… Он был везде, и Его было одновременно было мало, Крис попросту не мог насытиться. Или просто сказывалось то, что он так сильно и так давно этого хотел.
Момент, когда Он закинул ноги Криса себе на плечи – Крис пропустил. Еще на мгновение мелькнула мысль, что как без подготовки, ведь будет же больно, но когда Он одним плавным движением вошел в Криса, единственное, что охватило того в этот момент – было странное чувство единения и переполняющая через край похоть и страсть. Они двигались так, словно были созданы друг для друга, и даже оргазм накрыл их волной одновременно. Кажется, кто-то из них – а может и оба – в этот момент кричали. И единственно, о чем жалел Крис – что не видит Его лица.
Крис задремал в теплых, родных объятиях, уже мысленно попрощавшись с Ним, потому что был уверен, когда проснется – окажется в своей спальне.
Но каково же было его удивление, когда, открыв глаза, Крис понял, что находится все в тех же величественных покоях. Вокруг по-прежнему горели свечи, правда, заметно меньше, чем когда Крис сюда попал. Но это Криса не интересовало, его интересовало, ушел ли Он. Но, осмотревшись, Крис понял, что нет, не ушел, сидел в изножье кровати и задумчиво рисовал на его ноге какие-то узоры. И – Криса кольнула разочарование – снова был в своей дурацкой мантии с глубоким капюшоном.
– Я думал, что уже не увижу тебя сегодня, – прохрипел Крис и удивленно отметил, как Он вздрогнул от звуков его голоса.
– Я не мог тебя отпустить, не закончив ритуал, – губы так знакомо растянулись в улыбке.
– Так это был очередной ритуал? – стараясь не показывать своего разочарования, тихо произнес Крис.
– Да, ритуал по поводу твоего дня рождения, – Он однобоко улыбнулся, поднялся и подошел к Крису, быстро поцеловал его, а после щелкнул пальцами. На резном столике, стоящим рядом с кроватью тут же появился кубок и изящный кинжал, лезвие которого было причудливо изогнуто, а рукоять – инкрустирована разными драгоценными камнями. Он медленно взял кинжал и вытянул над кубком левую руку. Крис с нескрываемой паникой наблюдал за его действиями, всем существом не желая видеть этого, не желая, чтобы Он причинял себе боль.
Но Он даже не поморщился, сделав надрез и перевернув руку, чтобы алая кровь попала в кубок. После того, как там оказалось несколько капель, Он снова щелкнул пальцами, и на его ладони появилась цыганская золотая игла. Помешав ею содержимое в кубке, Он повернулся к Крису:
– Не бойся.
– Я не боюсь, – прокашлявшись, отозвался Крис, которого сгрызало любопытство, что же будет дальше.
– Тогда я не ошибся, – Он улыбнулся точно так же, как и в ночь первого ритуала.
После чего обмакнул иглу в кубок и, нежно погладив правое плечо Криса, принялся что-то писать. Крис сжал зубы, чтобы не закричать, потому что все-таки было больно, хотя и недолго. Он еще несколько раз окунал иглу в кубок и обводил горящую болью надпись. После чего удовлетворенно ухмыльнулся и прикоснулся к ней губами, словно запечатывая то, что написал. От этого действия Криса прошило волной возбуждения даже сильнее, чем в начале этой ночи.
– Мой, только мой…– прошептал Он и глубоко и властно поцеловал Криса, скользнув рукой по груди. А в следующий момент Крис уже был в своей спальне, лежал на своей кровати и единственным свидетельством, что ночь с Ним была не видением – подтверждала горящая болью кожа на правом плече. Крис тут же подскочил с кровати и рванул к зеркалу, чтобы в отражении увидеть татуировку, сделанную еще и с каплями Его крови и прочитать саму надпись. «Верность» гласила она…
Крис горько усмехнулся и закрыл глаза.
Казалось, Крис только что обессиленный стоял на коленях, сдерживая рыдания, но стоило лишь моргнуть, как он оказался в постели, руки были привязаны к изголовью такими знакомыми по ощущениям лентами. И Крису не нужно было даже смотреть на них, чтобы понять, что ленты снова были алыми. Всегда. Только алыми. Его появление в жизни Криса всегда сопровождалось и прослеживалось алой лентой.
Он стоял возле двери, снова в извечном черном балахоне, скрываясь под глубоким капюшоном. Еще ни разу за столько лет Крис так и не увидел Его лица. Это почему-то и добило Криса – он все-таки соскучился за такое долгое время разлуки, сердце от волнения билось где-то в горле, но быть безвольной игрушкой надоело. Крис дернулся, но ленты оказались намного прочнее, чем могли бы быть обычные атласные. Он рвано выдохнул и дернулся снова.
– Ты не рад меня видеть или это от нетерпения? – в Его голосе слышалась такая привычная усмешка.
А еще голос… голос показался смутно знакомым, но Крис был слишком занят, пытаясь понять, что в первую очередь хочет сделать с Ним – затащить в постель или попытаться придушить, хоть и знал, что второе вряд ли возможно.
– Ты не приходил… сколько лет? – едва сдерживая раздражение, выдохнул Крис. – Лет пять уже?
– Почти три года, – тут же без колебания прозвучал ответ, словно Он считал.
– Он спрашивает, почему? – горько усмехнулся Крис, – Столько лет я был верен тебе, столько лет! Но все, что мне досталось – это твои отметины! И то, я даже не помнил, как получал все остальные, в отличие от первой!
И снова по щелчку Его пальцев на Крисе исчезла вся одежда, заставив запнуться на середине своей речи. Он спокойно подошел к кровати и принялся медленно – и если бы Крис видел Его глаза, то наверняка бы можно было бы добавить, что еще и задумчиво – прослеживать выбитые на коже Криса рисунки, посылая по телу давно позабытые ощущения.
Если бы не та, первая татуировка-метка с таким кричащим, но правильным словом, из-за которого теперь на интервью приходилось отшучиваться о том, что Крис очень верный – хотя, это была чистая правда – он бы и не знал, что заклеймен Его кровью. И от этого знания легче не становилось.
– Что тебе надо? – устало произнес Крис.
– Ты сам позвал меня, – продолжая свою игру, тихо ответил Он.
– Я звал тебя тысячи, тысячи раз за все это время! – чудом сдержавшись, чтобы не закричать, тихо прорычал Крис.
– Но никогда ты еще не думал о…– Он поднял голову и Крис был уверен – хотя из-за капюшона и не было видно – смотрел ему прямо в глаза.
– Да?! Но я попал в психушку! – взвился Крис. Его раздражало, что приходится кричать лежа и привязанным к кровати. Хотелось расколотить что-нибудь, кинуть в стену, сбросить тем самым все копившееся и копившееся напряжение.
– Не в психушку, а всего лишь к психоаналитику, – мягко заметил Он.
– А это не одно и то же, конечно, – горько усмехнулся Крис, – я до сих пор сижу на тех таблетках! Нехватка тебя вылилась в панические атаки и боязнь толпы! А я… я актер, человек публичной профессии, ты даже не представляешь…– у него снова защипало в уголках глаз, но показывать перед Ним свои слезы отчаяния не хотелось, поэтому пришлось сделать глубокий вдох – как учили – чтобы успокоиться и взять себя в руки, – особенно, когда я заключил контракт с Марвел. Вместо начала промо-тура Мстителей, я лежал в клинике неделю!
Он сидел неподвижно и продолжал молчать. Крис, только взявший себя в руки, разозлился еще сильнее.
– Почему сейчас? Почему? – снова спросил Крис, мечтая, как никогда сильно, сдернуть этот чертов капюшон и порвать на лоскуты, чтобы наконец увидеть Его глаза.
– Я нужен тебе, – тихо произнес Он, и Крису пришлось помотать головой, чтобы отогнать странное чувство того, что он еще где-то, совсем недавно слышал этот голос.
– Ты мне, но не я – тебе? – прищурился Крис, – Почему ты не приходил все это время? Воспитывал и приручал себе новую наложницу? Или лучше сказать – наложника? Кого ты выбрал себе в гарем игрушек на этот раз?
Крис, выкрикнув все это, рвано дышал, крепко зажмурившись. Его не покидало чувство, что сейчас ему дадут в морду или еще что-то похуже. Но нет, произошло то, чего он совершенно не ожидал – его щеки, как тогда, в первый ритуал, коснулась теплая ладонь.
– Крис, ты много не знаешь. Не верь тому, что говорят легенды, правды там – даже половины нет.
Прикосновение и ленты с запястий исчезли так же внезапно, как и появились. Крис сразу же открыл глаза и несколько раз стукнулся затылком о подушку от разочарования – Его в комнате не было. А так хотелось накричать еще, выплеснуть накопившуюся за столько лет боль, или наоборот – задать столько терзавших Криса вопросов, но он снова продолбал свой шанс, он упустил Его... И теперь неизвестно, когда Он появится снова и придет ли вообще.
Крис сидел в тени декораций, устало откинувшись на стену, и наблюдал за тем, как над чем-то смеются Скарлетт и Себастиан. Себастиан… Пришлось крепко зажмуриться, чтобы не позволять себе наблюдать за ним, потому что это было невыносимо больно – хотеть кого-то и знать, что не можешь этого получить из-за Него.
Как бы смешно или печально – каждый расценит по-своему – это не звучало, но Крис и правда был чертовски верен. Нет, это не значило, что он не пытался построить с кем-то отношения, в конце концов, светиться с подружками его обязывала профессия. И Крис пытался, несколько раз, правда, пытался, но всегда – только с девушками и каждый раз – неудачно. Так канул в лету роман с Бил, а с Келли Крис пытался встречаться даже дважды. Итог всегда оказывался один – не сравнивать Крис просто не мог, даже простые ощущения от поцелуев и всегда выходило, что лучше Его у Криса не было никого. И никогда уже не будет.
Но сейчас в его жизни появился Себастиан Стэн. На первый взгляд мрачный и нелюдимый, но стоит узнать его поближе… Крис, на съемках первого фильма еще не чувствовавший к нему такого сильного влечения, как сейчас, даже пытался подружиться. Себастиан сначала вел себя настороженно, а потом начал понемногу подпускать к себе, раскрываться и то, что со временем представало перед Крисом, нравилось ему безумно. А потом Крис вдруг осознал, что его влечет к Себастиану. Но к тому времени сцены с ним были уже отсняты, и Крис не смог убедиться – было ли это правдой или последствием долгого отсутствия не только секса, но и простых прикосновений и ласк. И думал так до тех пор, пока съемки «Первого мстителя» не подошли к концу, и не начался промо-тур, в котором пришлось пересечься с Себастианом.
Нет, Крис поначалу радовался этому – ему очень хотелось подружиться со Стэном и радовался бы дальше, если бы в один прекрасный момент не начались сны. Нет, не так – сны. К тому времени Он приходить перестал, Крис терпел неудачи в своих кратковременных романах, и видимо подсознание посчитало, что будет хорошей идеей подшутить над ним и показать Себастиана в его постели…
С этого и начался путь Криса ко дню, когда его положили в клинику с психическим расстройство и тяжелой депрессией.
Сны накрывали Криса каждую ночь, если в этот день он видел Себастиана. Крис не знал, в чем дело, просто не мог понять и в то же время разрывался противоречиями – ему нравилось то, что он видел, но одновременно он испытывал и сжигающую вину практически за измену. Да, Крис настолько сильно любил Его, что даже сны с участием другого мужчины приравнивал к измене.
Из-за чего Крис даже начал избегать Себастиана. Но сны не прекращались, наоборот он осознал, что скучает по Себастиану, очень скучает. Но теперь и промо-тур подходил к концу, и у Криса уже были назначены новые съемки, и Себастиан тоже вроде как получил новый контракт, что значило – пересекаться им в городе будет теперь очень проблематично. С одной стороны можно было порадоваться, но с другой… Крис мучился, даже сходил с ума до тех пор, пока неожиданно не пришел Он.
Эта встреча почему-то отличалась от всех остальных. Крис тогда впервые почувствовал совершенно другие эмоции, только вот определить их не смог. А на утро помимо засосов обнаружил на себе еще и новую татуировку – на груди было каллиграфическим почерком выведено четыре строчки: «(Eckhart Tolle): “When you lose touch with inner stillness, you lose touch with yourself. When you lose touch with yourself, you lose yourself in the world.”»*.
Проведя по буквам пальцами, Крис почувствовал странное покалывание, но определить эмоции снова не смог. И стало только хуже. Он уже и не думал, что про него помнят, решил, что его бросили навсегда, поэтому и пытался более-менее устроить свою личную жизнь. Хотя… да кого он обманывал – хотя бы сделать вид. И вот Он пришел снова и в очередной раз перевернул все, что можно в жизни Криса.
– Эй, о чем задумался? – прозвучал сверху веселый и знакомый голос. Крис вздрогнул, поспешно открывая глаза, потому что голос и, правда, был знакомым. Это был Его голос. Но оказалось, что перед Крисом со стаканчиком кофе всего лишь стоял Себастиан. Что это сейчас было? Наваждение?
– Да так, о жизни, – хрипло, из-за долгого молчания, ответил Крис и прокашлялся. Себастиан тут же протянул ему кофе.
– Мы уже решили, что ты тут заснул, пригревшись на солнышке, – хмыкнул Себастиан.
– Не исключено, – потягивая горячий кофе, натянуто улыбнулся Крис.
– Двигайся, – вдруг бесцеремонно приказал Себастиан и уселся рядом с Крисом, соприкасаясь коленями и плечами, – у них что-то с декорациями, поэтому перерыв продлили еще на час.
Крис обреченно застонал:
– Тогда разбуди меня, когда нас позовут.
– Иди уже в свой трейлер, – Себастиан пихнул его плечом, заставив Криса сцепить зубы, чтобы шумно не выдохнуть. Такое мимолетное прикосновение подарило ему такие же незнакомые ощущения, как в тот раз, когда Он приходил несколько лет назад. Так, кажется, пора было принимать таблетки. Но Крис почему-то остался сидеть на месте. Уходить банально не хотелось, хотелось остаться с Себастианом подольше.
– Мне лень, – отмахнулся Крис, сползая чуть ниже и с удобством устраиваясь на траве, – мне и тут хорошо.
– Когда Маки посадит на тебя паука или жирную личинку, не говори, что я не предлагал пойти в трейлер, – фыркнул Себастиан и поднялся, – я в буфет. Могу тебе тоже что-то захватить.
– Не утруждайся, – хмыкнул Крис, закладывая за голову руки и подставляя лицо солнцу, – и не забудь меня разбудить, если усну!
Услышав веселое «Ладно», Крис снова погрузился в воспоминания.
После того случая с последней татуировкой Он не приходил до вчерашнего вечера ни разу. Крис старался не думать о том, что теперь Он наверное уже выбрал себе новую наложницу, и погрузился с головой в работу. Но чем упорнее работал Крис, тем сильнее мучило по ночам его подсознание. Ему снилось, что новым наложником почему-то стал Себастиан, и Крис страдал вдвойне, потому что одного он любил больше жизни, а к другому его тянуло со страшной силой.
Стресс, постоянные недосыпы и кошмары привели к тому, что когда отсняли «Мстителей» и начались промо-тур и рекламная кампания, у Криса сдали нервы. Он почему-то стал панически бояться массового скопления людей – может, сказалось увиденное во сне кольцо слуг в балахонах, может что-то еще, это уже было не так важно, как последствия. У Криса начались панические атаки, он становился с каждым днем все мрачнее и мрачнее, и неизвестно к чему бы все привело, если бы в один прекрасный день Скарлетт буквально силой не отвела его к психоаналитику. Крис долго смеялся, услышав диагноз – расстройство психики и тяжелая затяжная депрессия.
Ему так и хотелось сказать «Серьезно? Серьезно? У человека, который с юности спит с дьяволом, расстройство психики?». Но потом ему вкололи успокоительное, и следующую неделю Крис провел в клинике, восстанавливаясь – ну, по-крайней мере делая вид. Потому как, выбраться из депрессии ему могло помочь только одно – но Он больше не приходил…
Теперь же проблема была в другом. Хоть вчера и вышел этот непонятный разговор, влечение Криса к Себастиану никуда не исчезло. К тому же Он даже не подарил Крису поцелуй, не говоря уже о большем, поэтому гормоны тоже бунтовали и сходили с ума. И почему-то Крис, словно наяву видел тот день, тот момент, когда сорвется, а после сразу же пойдет сводить свою самую первую татуировку.
Сцены фильма снимали не последовательно, и сегодня в конце дня по графику была драка Стива и Баки на корабле. И вот, Себастиан – как и требовал сценарий – устроился сверху Криса и занес руку для удара, приготовившись начать играть, как только прозвучит команда «Начали». Но сегодня им, похоже, не суждено было отснять этот момент – стоило только Себастиану полусесть-полулечь на Крисе, как тот почувствовал снова эти странные ощущения, что и вчера. Все тело сотрясла крупная дрожь, а внизу так знакомо затянуло. Так бывало только когда приходил Он, но сейчас… сейчас рядом был только Себастиан, и это Криса пугало как раз больше всего.
Но просто сбежать с площадки Крис не мог позволить себе, бросить работу на середине не дали бы остатки совести. Пришлось постараться взять себя в руки и попытаться отыграть нормально нужное количество дублей. Вот только Крис не учел одного – что с каждым разом, как Себастиан оказывался на нем, мысли путались все сильнее и сильнее. Он и так-то сходил с ума от целого дня совместных съемок с Себастианом, а сейчас, при таком тесном и даже плотном контакте… Крис чувствовал, что скоро случится что-то непоправимое. Но в кои-то веки ему повезло.
Из-за того, что Крис постоянно путался и сбивался по тексту, выходил из образа и вообще, не мог сосредоточиться, братья Руссо не выдержали и выгнали его с площадки, отдыхать до завтра, принявшись за сцену с Маки и Грилло.
Облегченно вздохнув и мысленно порадовавшись, Крис поспешно спихнул с себя ничего не понимающего Себастиана и быстрым шагом направился в свой трейлер. Кто-то, кто знал его достаточно хорошо, мог списать сегодняшнее состояние на проблемы с психикой, но на самом деле все было гораздо проще и сложнее одновременно: ему просто нужен был ледяной душ и крепкий черный кофе, чтобы успокоиться и привести в порядок сплетенные в тесный клубок лихорадочные мысли.
Захлопнув за собой дверь трейлера, Крис прислонился к ней спиной и сделал несколько глубоких вдохов, но покалывание в пальцах, появившееся во время последнего дубля, не прошло. Наоборот – прикоснуться к Себастиану, взлохматить отросшие волосы, разгладить складку между сведенных хмурых бровей захотелось еще сильнее.
От досады тихо зарычав, Крис приложился затылком об дверь и крепко сжал кулаки, впиваясь до крови короткими ногтями в кожу. Что с ним творилось? Впервые удержать себя в руках было до невозможного сложно. И это пугало, чертовски пугало. Крис уже всерьез задумывался о том, что близок тот день, когда он не сможет совладать с собой и в прямом смысле этого слова наброситься на ничего неподозревающего Себастиана.
Медленно выдохнув, Крис принялся стягивать с себя одежду. Костюмеры его прибьют за то, что он так небрежно обращается с костюмом, но уж лучше так, чем вернуть форму Кэпа порванной. А что без ледяного душа и возможно пары таблеток успокоительного так и будет – Крис уже почти не сомневался. Потому что вряд ли Себастиан спокойно вынесет его посягательства. Нет, будет драка, причем очень масштабная. Почти как у Стива с Баки на корабле, невесело подумал Крис.
Только вот он не учел одного – на площадке были люди, которым поведение и состояние Криса было далеко небезразлично. И вот, стоило Крису стянуть форменные штаны Стива и остаться в одном нижнем белье, послышался стук в дверь. И все бы ничего, если бы пришла Скарлетт. Все оказалось гораздо хуже.
– Крис? Открой, я знаю, что ты там, – тихо позвал Себастиан.
Нет-нет-нет! За что мироздание так с Крисом? За что?! Он вроде бы не грешил так сильно, чтобы… хотя, кому он врет? По крайней мере один его грех перекрывал все остальные возможные.
Крис тихо застонал, чувствуя, как от одного только голоса Себастиана его пробрала дрожь. Он не знал, что с ним творится и почему голос Себастиана и Его голос накладываются друг на друга и кажется, что он один и тот же. Может, Крису так сильно не хватало Его или просто снова пора на недельку-другую в клинику? А то что-то нервы сдают…
– Крис? Это уже не смешно, открой, я…– Себастиан запнулся, но после тихого вздоха, продолжил, -…все-таки за тебя переживаю, приятель.
Стэн, черт бы тебя побрал! Крису отчаянно захотелось крикнуть ему, чтобы замолчал, заткнулся и свалил уже доставать кого-нибудь еще, но другая часть шептала о другом… о другом, куда более темном и порочном… но Крис еще отчасти был в своем уме и втащить в трейлер и накинуться на Себастиана, как хотелось до покалывания в пальцах, точно не мог. Ему только в его списке «достижений» еще и изнасилование коллеги по фильму не хватало.
– Эванс, если ты не откроешь, клянусь, я отловлю того ассистента, у кого найдется дубликат ключа от твоего трейлера! – тихо, но угрожающе заговорил Себастиан и в его голосе проскользнули нотки… беспокойства? Раздражения? Или всего вместе? Крис не смог ничего распознать, судорожно соображая, что же сделать, чтобы он ушел, потому что открывать дверь и впускать Себастиана, когда ты в одних трусах, со стоящим на него же членом… в общем, не самая лучшая идея.
– Не сейчас, Себ! – как можно более бодрым голосом постарался прокричать Крис, но было поздно – ручка медленно повернулась и дверь с тихим щелчком открылась. Черт! Он забыл запереться! Твою же…
Крис даже среагировать и прикрыться не успел – Себастиан уже ввалился внутрь и теперь с нехорошим прищуром рассматривал его. Против воли, Крис почувствовал, как щеки заливает жаром. И не только щеки – краска стыда быстро начала расползаться по всему телу. Ну а как иначе? Ты стоишь практически в чем мать родила перед человеком, о котором мечтаешь уже очень долгое время, а все, что он видит в тебе – это только стояк, натянувший спереди трусы и потупленный взгляд, устремленный в пол. Кто бы в такой момент не покраснел?
– Вот значит что, – невесело хмыкнул Себастиан, нарушив гнетущую тишину, – я с ума чуть не сошел, думая, что у тебя паническая атака, а ты тут дрочить собрался. Я был о тебе лучшего мнения, Эванс, гораздо лучшего.
Хлопнувшая дверь заставила Криса вздрогнуть. Все возбуждение под взглядом, наполненным ледяным спокойствием напополам с отвращением как ветром сдуло, внутри осталось только сосущее ощущение пустоты. Вот и все. Конец дружбе, конец даже не воплощенных в жизнь попыток сблизиться. Крис обессилено рухнул на диван, закрыл лицо руками и истерично рассмеялся.
Интересно, а Себастиан понял, что это как раз из-за него Крис тут изображал озабоченного подростка?
Автор: AngelJul
Дисклеймер: данная работа является вымыслом и никакого отношения к реальным людям, в ней упомянутым, не имеет
Пейринг/Персонажи: Себастиан Стэн/Крис Эванс
Размер: миди (~11500 слов)
Категория: слэш
Жанр: ангст, драма, романс, мистика, юст
Рейтинг: R
Саммари: Говорят, существует поверье о том, что дьявол выбирает себе наложниц с самого их рождения, но однажды случилось исключение и он выбрал наложника...
Предупреждение: в тексте упоминается гомофобия и религиозные мотивы
Ссылки на скачивание: doc, txt
Посвящение: social.phobia, дорогая Дзи
ты тоже не призналась, какой из текстов больше понравился, поэтому дарю тебе Нить)) спасибо тебе, если бы не ты половины текстов бы не было читать дальше
Ключ к сердцу в аду куют (с.)
Крис в напряженной позе стоял возле окна в своем гостиничном номере, поднял бокал с виски и посмотрел через него на розовеющий закат на горизонте, после чего залпом допил остатки бурбона. Голова немного кружилась – порция была уже не первая и даже не вторая, да и сказывался выматывающий график съемок, при котором выспаться удавалось крайне редко. Но сейчас хотелось не спать, сейчас отчаянно хотелось забыться и ничего не чувствовать, превратиться в куклу, безжизненный манекен. Может, тогда бы отпустило, стало легче…
Хотя нет, до покалывания в пальцах, до боли в груди хотелось другого. Хотелось снова почувствовать такие знакомые губы на своих губах, ощутить эти неспешные прикосновения и ласки, да хотя бы просто знакомое с детства присутствие рядом!
Резко развернувшись, Крис со всей силой и злостью, что сейчас кипела в нем, швырнул бокал в стену. Хрупкое стекло треснуло и разлетелось на мириады осколков, на обоях осталось едва заметное мокрое пятно, но легче на душе не стало. Крис прислонился спиной к окну, ощущая приятную, но не успокаивающую его, прохладу и сполз вниз, усевшись на пол и схватившись за голову. Как же он устал, просто по-человечески устал, от всего.
И то, что в жизни Криса появился загадочный Себастиан, к которому тянуло со страшной силой, проблем не уменьшало, а наоборот – только прибавляло. Криса впервые в жизни тянуло к мужчине, до дрожи в руках, до замирания сердца, но… всегда было чертово вечное «Но»!
Неосознанно коснувшись места на руке, где еще давным-давно была выведена особенная татуировка с одним-единственным словом «Верность», Крис тяжело вздохнул и закрыл глаза. Он боялся. Можно было не врать себе, потому что он, едва ли не впервые, боялся и даже не того, что история повториться вновь и только оказавшись в постели со Стэном, Крису снова никто не будет нужен, а того, что… что ему может понравится и он предаст Его! Черт!
Крис раздраженно взлохматил свои волосы, с силой вцепился в них и закусил губу. Думать о прошлом не хотелось, даже просто думать, а про воспоминания вообще и речи не шло. Потому что если начать вспоминать, каково все это было, то Крису понадобиться не одна бутылка, причем не виски, а сразу водки. Да и вообще – о нем забыли, забыли на много лет, банально бросив и оставив мучиться потому, что никто другой после всего ему и не нужен был. Никто не мог превзойти Его. Еще неизвестно кто и кого предал.
Крепче сжав голову, Крис закусил губу еще сильнее, ощущая металлический привкус на языке, и тихо застонал от бессилия. Это был не дар, как он раньше считал, не привилегия – это было наказание! Изощренное, просчитанное наказание! Потому что нельзя было сначала приручить, приучить, дать познать наслаждение, с которым после ничто не могло сравниться, а после – безжалостно бросить.
А теперь Крису стало ужаснее вдвойне, потому что Себастиана хотелось осознанно. Черт бы побрал этот Марвел, Стэна и их контракты!
Крис с трудом сдержал желание разломать что-нибудь еще, зная, что это все равно не поможет успокоить кипевшую внутри злость и утолить голод, от которого хотелось взвыть или зарыдать. А может то и другое вместе.
Он резко поднялся на ноги, пошатнувшись от мимолетного головокружения, и схватил недопитую бутылку виски, жадно глотая прямо из горла. Может, если он напьется до потери сознания – и плевать, что завтра съемки – ему станет легче. Может быть, удастся заглушить ощущение тоски и неутолимой жажды по Нему.
Но виски закончился как-то слишком быстро, Крис даже не успел сделать и пары глотков. Удивленно посмотрев на бутылку, Крис машинально потряс ею, словно там еще должен был болтаться виски, но когда этого не случилось, тихо зарычал, и она полетела вслед за бокалом. Пол снова усыпало множеством осколков. И почему-то захотелось наступить на них босыми ногами, почувствовать, как битое стекло прорезает кожу, впивается в плоть, увидеть свою кровь и почувствовать боль, которая, возможно, сейчас бы привела Криса в чувство. Но он и шага ни сделал в нужную сторону, вместо этого обессилено рухнув на колени.
Криса трясло, по щекам, кажется, даже катились злые слезы. Он так устал, так устал… Он уже готов был сдаться и пойти – куда там раньше хотели отвести Карли? В церковь? В психушку? Теперь уже – куда угодно, раз его бросили, как ненужную надоевшую игрушку, не учтя того, что без Него Крис уже не представлял своего существования.
И вот, оказавшись впервые за последние несколько лет на грани нервного срыва или того хуже, на грани осознанного решения свести счеты с жизнью, Крис вдруг почувствовал, что Он вернулся…
Когда это все началось – Крис не мог сказать точно. Кажется, это было с ним всегда. Может быть, Крис родился таким, а может это появилось в раннем детстве, когда Крис еще даже не осознавал себя, но зато чувствовал какое-то незримое присутствие рядом, странную защиту и оберегание, теплоту и, наверное, любовь. Это не было похоже на чувства, которые дарила ему мама – ее защита, хлопоты вокруг него и тому прочее разительно отличались. В этом же присутствии было что-то другое. Что-то такое, что сложно передать словами, его просто нужно было ощущать. Крис и ощущал – всей душой, каждой клеточкой своего маленького тела и с каждым днем привыкал все сильнее.
Хоть он и был маленький, но рассказывать о присутствии чего-то неизвестного рядом почему-то не хотел. Оно его не пугало, оно его оберегало и дарило странное чувство… чего-то. Да, и оно было только его, его маленькой тайной, а этим Крис ни с кем делиться не хотел, даже будучи несмышленым карапузом.
Что касалось всего остального – Крис не был жадиной и с радостью делился даже последней конфетой. Только вот конфеты не шли ни в какое сравнение с чувством защиты. Поэтому, казалось, что поделиться даже рассказом о происходящем – будет предательством, и неизведанное сразу же исчезнет. Терять это не хотелось, поэтому Крис молчал и тихо радовался.
Видимо за эту преданность, хоть и неосознанную, его и любили: синяки и разодранные коленки на удивление матери и сестре заживали очень быстро, буквально за пару дней. Крис был маленький и не думал, что это странно, наоборот, радовался и считал себя особенным, а вот родные недоумевали.
Когда Крис стал подрастать, он начал ощущать прикосновения. Но не грязные, нет, а наоборот – очень приятные, словно кто-то в минуты грусти или обиды, таким образом пытался его подбодрить или наоборот, когда Крис разбивал нос или дрался с соседскими мальчишками – утешить. Или же – просто похвалить за что-то хорошее. И Крис с радостью принимал каждое прикосновение, хоть и начал осознавать в незримом присутствии далеко не положительную силу. Но не придавал этому значения, потому что кто-то уже давно стал ему очень дорогим и не пугал его, даже не являясь хорошим. Крис уже верил ему безоговорочно и знал, что вреда ему не причинят никогда. Только вот родные, кажется, начинали что-то подозревать…
Крису только-только исполнилось четырнадцать, когда он впервые почувствовал легкий поцелуй на своих губах. Случилось это под утро, когда за окном еще серело и казалось, что вокруг другой мир из-за мутного полупрозрачного тумана и еще не проснувшегося солнца.
И поцелуй показался таким же – из другого мира, который привиделся во сне. Крис распахнул глаза и уставился в потолок, на котором сгустились предрассветные тени. Все чувства, что боролись в нем в этот момент, было сложно передать словами, но ярче и четче всего Крис ощущал разочарование и сожаление из-за того, что поцелуй оказался ненастоящим. К тому же, после того, о чем он думал днем – это вообще казалось каким-то благословением. Жаль, что фальшивым…
Как и всем сверстникам Крису хотелось подобной ерунды, только вот девчонки не вызывали в нем никаких откликов. Он не видел в них тех, кого бы мог поцеловать или неловко потрогать за грудь или задницу, они попросту его не привлекали. Сначала это показалось странным, но Крис, хоть и боясь этого, решил, что, а может он другой? Может ему нравятся парни? Мама, узнай про его мысли, даже в церковь бы не потащила, убила бы на месте, потому что в их семье это считали грехом и предрекали гореть всем геям в адском пламене.
Но считать себя ненормальным в подростковом возрасте было куда хуже, чем думать о таких угрозах. И Крис решил проверить, не зная как, и наплевав на последствия, но твердо это решил. Сначала он присматривался к одноклассникам, наблюдал, но видел только одно – все мальчишки, как один, болтали о девчонках и пытались за ними неуклюже ухаживать. И не вызывали в нем никакого интереса, просто мальчишки, друзья или неприятели.
Так прошло около недели. Крис понимал, что так он точно ничего не узнает, ему нужно было хотя бы прикоснуться или попробовать поцеловаться, потому как от простых мыслей внутри даже ничего не сжималось. Но претендента, который мог бы ему помочь в этом деле, не находилось.
Крис уже отчаялся выяснить правду, когда удача решила все-таки ему улыбнуться, и он на улице случайно наткнулся на двух парней, держащихся за руку. Оба были немногим постарше Криса и странно улыбались друг другу, а когда решили, что их никто не видит, свернули в безлюдный переулок. Крис не удержался и осторожно пошел следом, спрятавшись за мусорными баками, которые удачно стояли в начале переулка.
Внутри было гадко из-за того, что он подглядывал за чем-то личным, интимным, происходившим сейчас между двумя людьми, но уйти он попросту не мог. Хоть сердце от волнения и колотилось где-то в горле, Крис заставил себя смотреть. Ему нужно было знать.
Парни тем временем увлеклись далеко не целомудренными поцелуями, беспорядочно исследуя тела друг друга руками. Послышался звук расстегиваемой молнии. Крис нервно сглотнул, не отрывая взгляда, но думал он не о том, что ему хочется так же – в этом возрасте подростки бывают крайне озабоченными – а совершенно о другом. Крис понял, что не чувствует ровным счетом ничего. Просто ни-че-го. И от этого стало страшно.
Не дожидаясь, что будет дальше, Крис выскочил из переулка и рванул вперед, не разбирая дороги. В уголках глаз противно щипало. Он думал только о том, что его, наверное, наказали за то, что он подсматривал, к тому же за геями, и теперь с уверенностью можно называть себя ненормальным. Правильно говорили ему родители – порнография, мастурбация и однополые отношения были грехом. Видимо то, что он ничего не чувствовал ни к девчонкам, ни к мальчишкам было его личным наказанием. А потом случился этот поцелуй, вызвавший в Крисе бурю эмоций и такой отклик, что ненормальным себя уже язык не поворачивался назвать.
Отдышавшись от внезапно сбившегося дыхания, Крис сонно и растерянно погипнотизировал потолок, после чего решил попытаться заснуть снова, потому что школу утром все-таки никто еще не отменял и перевернулся на другой бок, собираясь заснуть и решив подумать утром о том, что же ему все-таки приснилось. Или точнее сказать – кто. Ведь раньше мысли о поцелуях с кем-то не вызывали в нем ни малейшего желания.
Сейчас же Крис с удивлением осознал, что хочет еще и не один раз. И словно услышав его мысли, поцелуй повторился. А еще Крис ощутил легкое ласковое прикосновение к шее и щеке. После чего его буквально подбросило на кровати от осознания, кто мог его целовать.
Криса бросило в жар, собственная кожа показалась тесной, а по венам, словно, жидкий огонь потек. Он слепо потянул руки, боясь открыть глаза и понять, что это сон, но все равно наткнулся на пустоту. Разочарование кольнуло где-то на краю сознания, но оформиться до конца не успело, потому что послышался – или Крису померещилось? – тихий низкий смех, а потом его поцеловали по-настоящему, влажно, настойчиво и глубоко. Крис простонал что-то невнятное в поцелуй и все же распахнул глаза, чувствуя острую необходимость увидеть Его…
… но в комнате никого не было. На полу плясали солнечные зайчики, за окном уже давно было позднее утром, а Крис понял, что это был сон. Всего лишь сон. И после него осталось противное чувство разочарования и каменный стояк.
Ударив от досады кулаком по подушке, Крис вскочил с кровати и побежал в душ – хотелось поскорее избавиться от возбуждения и ощущения, словно его использовали, а после предали. Мастурбировать он побоялся – а вдруг услышит мама? – поэтому, решил остыть под ледяным душем. Не важно, что от этого можно заболеть, главное избавиться от стояка.
Крис никогда не думал, что Он так поступит с ним. Или же это просто подсознание выдало кого на самом деле Крис хотел бы поцеловать? Или же сыграло значение то, что Крис вчера подглядывал за двумя целующимися парнями? Но даже если дело обстояло так – легче не становилось.
Включив душ похолоднее, Крис забрался в кабинку и подставил под струи лицо, глубоко задумавшись и не замечая, как вода постепенно теплеет.
После той ночи Крис стал сам не свой. Нет, поначалу он, конечно, списал случившееся на простой сон, тем более такое случалось со многими, как он слышал, и решил, что у него началось, просто немного позже, и попытался забыть. Только вот забыть не получалось. Наоборот – захотелось чувствовать пережитое ночью снова и снова, причем не с кем-то из сверстников, а именно с Ним.
Крис не был точно уверен, что во сне его целовал именно Он, но отчего-то хотелось так думать. Очень хотелось, до дрожи в руках и покалывания кожи. И только поэтому, Крис буквально силой заставлял себя несколько дней не думать об этом. К тому же, такие мысли были греховны. Но вместо умиротворения становился только дерганей и раздражительней. Потому что как бы втайне ему ни желалось, но сон не повторялся. Из-за чего Крис чувствовал, что начал подходить к черте, за которой отчаяние грозило захлестнуть его с головой, и он бы мог сотворить что-то страшное.
Казалось бы, как можно было так думать в четырнадцать лет? А по-другому не получалось, как Крис не старался – потому что его никто не привлекал, он хотел повторения странного сна, в котором целовался непонятно с кем. Что может быть хуже? Разве что мысли об Аде, но Криса это волновало в последнюю очередь. Его личный Ад уже наступил.
Родители видели, что Крис с каждым днем мрачнеет все сильнее, и пытались узнать причину, вывести на разговор, но он лишь отмахивался от всего и запирался после школы у себя в комнате. Ему сейчас как раз только и не хватало лекций на религиозную тему. Вместо этого Крис лежал на кровати, прикрыв глаза, и думал о том, что может он до сих пор спит? А стоит открыть глаза и все будет нормально – он будет по вечерам бегать на свидания, целоваться с девчонками и украдкой пробовать пиво, пока родители не видят.
Но Крис открывал глаза, и все оставалось по-прежнему. Он пытался щипать себя, надеясь не почувствовать боли и действительно оказаться во сне, но все было с точностью наоборот, только синяки проходили на удивление быстро. Тогда-то у Криса и сдали нервы.
До боли захотелось почувствовать себя нормальным, настоящим и он не нашел другого выхода, как взять нож. Дождался, пока вся семья уедет к бабушке в другой город, чудом поверив малоубедительной сказке о невероятном количестве домашних заданий из-за которых Крис никак не может поехать с ними, после чего стащил с кухни разделочный нож, заперся в комнате, сел на пол, прислонившись спиной к кровати, и закатал рукав.
Лезвие тускло и завораживающе поблескивало в свете ночника. Крис одно долгое мгновение смотрел на него, думая о том, что самоубийство ведь тоже грех, возможно, даже пострашнее гомосексуализма, но убивать себя – он не собирался, пока не собирался. После чего сделал глубокий вдох и, крепко зажмурившись, сжал кулак и начал медленно надавливать ножом на выступившие вены.
Боль мгновенно прошила предплечье, и Крис чудом не прекратил свое занятие и не выпустил нож. Глаза защипало от навернувшихся слез, но Крис упрямо стиснул рукоять ножа еще сильнее, продолжая надавливать на лезвие, углубляя порез. Вот только острая боль ничего не проясняла, все оставалось так, как и было. Ничего не менялось, только перед глазами начали прыгать черные точки, и в ушах зашумело.
Крис хватанул ртом воздуха, быстро моргнул, снова зажмуриваясь, и хотел было надавить на лезвие еще сильнее, но вместо этого почему-то провалился в мягкую пушистую тьму, успев отстраненно подумать о том, что эта тьма очень похожа на странно-знакомые объятия.
Проснулся Крис утром, как ни удивительно, в своей постели, на руке не обнаружилось и следа от вчерашней выходки, как и ножа возле кровати. Он нахмурился, пытаясь понять, произошло ли случившееся на самом деле или же все это приснилось, но так и не понял. Ощущения говорили о том, что все было на самом деле, а вот разум…
Плюнув на это неблагодарное дело, Крис – что было еще одним пунктом в списке удивительных вещей с утра – в отличном настроении отправился в душ, где долго изучал непонятно откуда взявшиеся синяки на запястье. Словно кто-то удерживал его за руку с ножом. Может, это была мама? Хотя, порез бы остался, да и сейчас он проснулся бы не в своей постели, а в какой-нибудь психиатрической клинике или уже был бы на пути в церковь для исповеди.
Это было странным, но хорошее настроение Крису не портило. Он чувствовал на душе странное умиротворение и ощущал себя нужным, не то, что вчера.
Вот только настроение упало сразу же, стоило выйти из свой комнаты и спуститься вниз, на завтрак с семьей. Криса ждали родителей с одинаково нечитаемым выражениями лиц и явно обеспокоенная, напуганная старшая сестра. Младших нигде не было – видимо, намечался серьезный разговор. Но не это волновало Криса. Увидев, что в центре обеденного стола лежал тот самый вчерашний кухонный нож, который он в порыве горячки схватил, Крис чудом удержал возглас «Так это было на самом деле!». Стараясь не выдать своей странной в такой ситуации радости, Крис с нейтральным лицом сел за стол. Его охватывало тепло от мысли, что Он приходил и не допустил, чтобы Крис натворил глупостей. Что Крис нужен Ему.
– Что в твоей комнате делал нож? – стараясь говорить спокойно, начала Лиза.
– Что? – растерянно переспросил Крис, вынырнув из своих мыслей. Он и сам не понял, откуда узнал, что его спас именно Он, но был в этом полностью уверен.
– Что. В. Твоей. Комнате. Делал. Этот. Нож? – раздельно и по словам произнесла Лиза, явно с трудом сдерживая себя, чтобы не начать кричать.
– Эм…– Крис сложил руки на столе, сцепив пальцы в замок, и уставился на них, не зная, что сказать.
– Крис, лучше расскажи сам, – тихо попросила Карли.
– Да нечего рассказывать, – пожал плечами Крис.
– Но нож был у тебя в комнате! – все-таки закричала Лиза, – ты что, хотел совершить самоубийство?!
– Лиза, – попытался успокоить ее Боб.
– Нет, Роберт! Наш сын думал о самоубийстве! Я не могу быть спокойной! – Лиза не могла успокоиться, ее начало трясти, а Крис судорожно думал, что бы соврать.
– Мам, да я нужную отвертку не нашел, пытался винтик на кресле закрутить, – тихо ответил он, очень надеясь, что в его ложь поверят.
– Что? – осеклась Лиза, – а в гараж сходить не мог?!
– Мама, – просящее позвала Карли.
– Молчи! – приказала Лиза, а потом посмотрев на Криса, строго потребовала: – Покажи руки!
– Пожалуйста, – он беспрекословно задрал рукава рубашки, мысленно поблагодарив Его за то, что излечил рану. Только мама не успокоилась:
– А это что такое?! – указала она на синяк на запястье.
– Да ерунда, с одноклассниками вчера дурачились, – отмахнулся Крис.
Лиза одарила его пристальным взглядом, после чего молча поднялась из-за стола и вышла из кухни, отец последовал за ней, с Крисом осталась одна Карли:
– Будешь завтракать? – тихо спросила она.
– Спасибо, я сыт, – ровным тоном ответил Крис, – ты не могла меня предупредить?
– Я не успела, – виновато ответила она, – прости.
Крис не стал отвечать, тоже поднялся из-за стола и, подхватив рюкзак, отправился в школу.
– Будь осторожней, Крис, – очень тихо произнесла ему вслед Карли, но Крис все рано услышал, – иначе тебя потащат сам знаешь куда…
Крис посмотрел на сестру, вдруг поняв, почему та сегодня такая тихая и сдержанная. Со своими проблемами он даже не знал, что у нее случилось и за что ее потащили на исповедь. Он остановился и кивнул ей на дверь.
– Потом, иди, – прошептала она одними губами, потому что по лестнице спустился отец. Крис кивнул, твердо решив поговорить с сестрой, как только выпадет такая возможность. И желательно вдали от дома.
А ночью сон – или уже явь? – повторилась. Крис задыхался от поцелуев и осторожных прикосновений к шее и ключицам, пытался стонать, но осекался и едва не прикусывал себе или Ему язык, когда чувствовал, как короткие ногти осторожно царапают грудь.
Крис до сих пор не знал, но почему-то был полностью уверен, что по ночам к нему приходил именно – даже не мальчишка – парень или мужчина. В общем, кто-то, кто был одного с ним пола. Откуда взялось это знание – Крис не мог сказать точно, кажется, он вырос с ним. Просто всегда знал и все. Но не это не имело значения, важным было то, что он точно не был против и не хотел никого другого.
И утром, возможно, списал бы все на очередной сон, из тех, после которых у подростков по замыслу природы случался стояк, если бы не тонкие, едва заметные розовые царапины на груди. Крис долго изучал их в отражении зеркала, прикасаясь, словно к чему-то нереальному, боясь, что стоит только провести по отметинам пальцем, как они тут же исчезнут, но они не пропадали, доказывая в очередной раз, что все случившееся было на самом деле.
Когда до Криса это дошло, он прислонился к стене и сполз на пол, какое-то время, рассматривая известную только ему одному точку. Потому что… потому что Он выбрал Криса, Он приходил по ночам и без Его прикосновений хотелось сойти с ума. И сюда же относился тот случай с ножом. Осознав все это, Крису захотел счастливо рассмеяться, потому что о лучшем он и мечтать не мог!
Теперь Крис с нетерпением дожидался ночи, знающий, нет, даже полностью уверенный в том, что Он придет снова, ощущая, как его переполняет радость, готовая выплеснуться через край.
Только вот его настроение оказалось снова омрачено тем, что позже рассказала ему Карли.
Сестра забрала его из школы и, нарушив наказ родителей, без разрешения заехала в кафе, неподалеку от школы. Ее до сих пор едва заметно трясло, в глазах было что-то такое, от чего становилось не по себе.
Как только они уселись за столик, Крис осторожно взял ее за руку:
– Ты сама не своя. Что случилось?
Карли отвернулась к окну, и Крис с удивлением понял, что она плачет. Тихо вздрагивая, его старшая сестра давила рыдания и глотала слезы. Крис придвинулся к ней ближе и осторожно обнял за плечи.
– Карли…– позвал он, – ты же знаешь, что можешь рассказать мне все.
– Да, братишка, – сквозь слезы Карли натянуто улыбнулась, – знаю, что могу, только вряд ли ты захочешь такое слушать.
– А ты попробуй, – однобоко улыбнулся Крис.
– Ох, Крис, – Карли вздохнула, стараясь взять себя в руки, – никогда, слышишь, никогда не говори ничего родителям про своих подружек и вообще, старайся скрывать все, что может им не понравиться.
– Не понимаю, о чем ты, – нахмурился Крис.
– Сейчас поймешь, – Карли вытащила из салфетницы кучу салфеток и вытерла слезы, – у меня есть парень, но мама об этом не знает. Ну и мы…
– Что? Карли, не тяни, я не маленький, – надавил Крис.
– Мы с ним один раз почти занялись сексом, – со вздохом все-таки сказала сестра. Крис хотел было что-то сказать, но Карли мотнула головой, показывая, чтобы не перебивал, – но видимо я не с того начала. Он и раньше мне ставил засосы, оставлял кое-где синяки, которые мы в порыве страсти не замечали. И я это, похоже, плохо скрывала, потому что мама, видимо, все замечала, а вот после того раза пришла ко мне и влепила пощечину, потребовав все рассказать. Я испугалась, что она накажет меня за то, что не соблюдаю целомудрие, и стала отпираться. Но лишь усугубила положение – она отвела меня в церковь.
– Стой-стой. Карли, но…– нахмурился Крис в недоумении.
– Причем здесь церковь? – снова вздохнула сестра. – А при том, Крис, что лучше бы я призналась во всем. Потому что существует поверье про наложниц Дьявола, – Карли уставилась на солонку и принялась рассказывать дальше, – по легенде он выбирает себе наложниц почти с самого их рождения.
– Подожди, с рождения? – офигел Крис.
– Не так, как ты подумал, придурок, – пихнула его в плечо сестра, – он просто находится рядом, охраняет и оберегает их.
– Оберегает? В смысле, синяки там всякие залечивает? Вроде этого? – сглотнул Крис, потому что внутри что-то подозрительно засвербело.
– Ага, – кивнула Карли, – а потом, когда девочки подрастают, лет так в четырнадцать-пятнадцать у них начинают появляться синяки, царапины и прочее, свидетельствующее о том, что ночью он к ним приходил. А когда девочкам исполняется пятнадцать, ночью он забирает их на церемонию и уже делает своими полностью.
– Своей? – заторможено переспросил Крис, кажется, начиная понимать. – Полностью? В смысле…
– Да. Ну, так гласит поверье. И до конца жизни эти бедняги не могут найти счастье, потому что лучше его никто по умолчанию быть не может. А он – если до пятнадцати приходит очень часто, то после церемонии может не появляться несколько лет, – от этих слов Криса пробрала дрожь.
– И что все это значит? – хрипло переспросил он от волнения. – Какое отношение имеет к тебе?
– Мама решила, что меня избрали, – тихо ответила Карли.
– Но у тебя есть парень, – произнес Крис.
– Но у меня есть парень, – повторила Карли, – но мама об этом не знает. Поэтому мне пришлось вынести несколько процедур обливаний ледяной водой, еще кое-что, куда более ужасное, а потом со мной провели душеспасительную беседу.
– О боже, – прошептал Крис, крепче обнимая сестру.
– Я уже почти в порядке, – ответила Карли неловко, – хорошо, что в наше время запретили электорошок. Иначе бы…
– Лучше молчи, – предупредил Крис, – вы расстались?
– Нет, но решили какое-то время переждать, – Карли посмотрела в окно, в глазах ее снова стояли слезы, – как только у меня появится возможность, я сразу же перееду, не могу с ними больше жить.
Крис мог только выразить молчаливую поддержку, потому как ему еще пару лет точно не светило уехать из родительского дома. И он очень надеялся, что родители не узнают, что не Карли выбрали наложницей, а его…
После того, как они с Карли вернулись домой – оба оказались наказаны за то, что опоздали на обед и получили по несколько дней домашнего ареста. Крису было откровенно плевать, арест или нет, он и так никуда не ходил, а вот Карли было жалко. И ее желание покинуть родительский дом Крис полностью разделял.
Воспользовавшись случаем, Крис решил погуглить и поискать информацию о поверье. Из-за того, что он узнал, Крису не было страшно, хотя по идее – должно было бы. Но, то ли на него так действовало влияние, точнее, выбор, то ли Крис уже привык к Нему и просто на подсознательном уровне не мог Его бояться. Крис точно не знал. И уж тем более из-за выясненного факта отношение к Нему менять не собирался. Наоборот, стал с нетерпением ждать каждой ночи, а больше всего – своего пятнадцатилетия. Крису до дрожи хотелось узнать, что его ждет в эту памятную ночь.
Видимо, из-за его нетерпения оставшиеся до дня рождения месяцы пролетели очень быстро. Карли к тому времени уже съехала, и Крис вздохнул с облегчением – он видел, как тяжело ей в последние недели жилось дома.
Но все мысли исчезли, когда наступила ночь его дня рождения.
Крис лег спать, зная, что должно что-то случиться, нервничал и поэтому не могу уснуть, из-за этого раздражаясь на себя все больше. Но в какой-то момент понял, что он уже не в своей комнате, а в огромном зале, с высокими сводами, резными колоннами и зажженными чащами огня, подвешенными у них. Увиденное… впечатляло. Захотелось осмотреться вокруг, впитать больше деталей этого ритуала, но Крис не успел – к нему подошли два человека в черных балахонах, лица которых были скрыты глубокими капюшонами, и, аккуратно взяв его под руки, куда-то повели.
И только когда нежный шелк коснулся кожи, Крис осознал, что полностью обнажен. Но его это не смутило, как, собственно и то, что вокруг него кругом стояло множество людей в таких же балахонах, как и его сопровождающие. Но чем дальше его уводили, тем малозначительным казалось происходящее вокруг. Криса куда-то что-то тянуло на интуитивном уровне и хотелось поскорее увидеть, что это было. Хотя, Крис знал ответ заранее.
И вот, люди расступились, выпуская его из круга, и Крис увидел величественный трон, на котором, закинув ногу на ногу, сидел человек. Крис почувствовал разочарование, потому что и Его лицо было скрыто капюшоном. Были видны только губы, которые растянулись в спокойно-собственнической улыбке сразу же, как только Он увидел Криса.
– Господин, вашему наложнику исполнилось пятнадцать, – торжественно провозгласил один из сопровождающих Криса и заставил опуститься его на колени. Крис подчинился, интуитивно склонив перед Ним голову.
Люди, стоящие теперь по обе стороны зала забормотали – Крис только обратил внимание, что они произносили какие-то слова – громче. Человек медленно поднялся с трона, махнул рукой, отпуская тех, кто привел Криса и медленно спустился к нему. Его балахон отличался от прочих лишь тем, что подкладка была алого цвета. Крис отметил это краем сознания, полностью сосредоточившись на Нем, на Его движениях. Ведь это было впервые, когда Он показался Крису.
Крис почувствовал, что дрожит то ли от нервов, то ли от предвкушения. Заметив это, Он усмехнулся и, остановившись напротив Криса, положил ладонь ему на щеку и тихо прошептал:
– Поднимись.
Крис беспрекословно подчинился, ощутив дрожь, пробежавшую по коже от звуков Его голоса. От Него веяло властью, силой и могуществом. Взрывная смесь, от которой закружилась голова.
– Ты мой, – прошептал Он и щелкнул пальцами. – Я выбрал тебя еще до твоего рождения.
Крис задрожал сильнее и почувствовал, как по лодыжкам скользнуло что-то нежное, приятное, опутывая и вызывая внизу живота смесь тепла и удовольствия. После чего прикосновение почувствовалась на шее, словно ошейник, но лишь мимолетно, а затем Крис ощутил его на запястьях и посмотрел на них. Это была алая лента, всего лишь алая атласная лента, но ощущения которые она вызывала…
– Ты мой, – еще раз прошептал Он, не убирая руки со щеки Криса, и склонился, целуя медленно и властно, словно клеймя, окончательно делая своим.
Крис закрыл глаза, наслаждаясь, ожидая гораздо большего, чем просто поцелуй, но когда открыл глаза, понял, что снова находится в своей постели. За окном едва занимался рассвет, а в комнате – никого. Тогда он впервые с досады кинул подушку в стену.
Он ожидал большего. Гораздо большего. Увидеть Его, почувствовать не только поцелуи! Крис думал, что «сделать своим», подразумевало секс, а он получил лишь поцелуй, которыми и без того наслаждался каждую ночь!
Все еще продолжая злиться, Крис откинулся на подушку и больше за эту ночь не смог сомкнуть глаз.
Крису и так, по сути, уже давно никто не нужен был, но после ночи ритуала он даже внимания перестал обращать на заигрывания девчонок. Для Криса теперь полностью и безраздельно существовал только один Он. Который продолжал приходить каждую ночь – что удивляло Криса, ведь Карли рассказывала другое – и дразнить и распалять Криса поцелуями или рассказывать что-то действительно интересное, но никогда не переходил к сексу. Это удивляло, но вообще, по правде сказать, Крису было хорошо и так, он даже не думал, о том, чтобы спрашивать «когда?», его все устраивало, полностью. Если Он не хотел секса, значит, так тому и быть, Крис переживет.
Единственное, что беспокоило Криса, это внимание родителей. Те, после переезда Карли переключились и стали пристально наблюдать уже за ним. Поэтому, засосы, царапины и прочие следы Его приходов приходилось прятать еще тщательнее, хотя в школе безумно хотелось похвастаться. Не тем, что у Криса кто-то был, а следами, метками принадлежности и обладания. Но раз было нельзя, раз показав их, Крис мог лишиться Его, то он молчал и не жаловался.
Единственное, что Крису не нравилось, так это то, что Он до сих пор не показал своего лица. Крис до мельчайших подробностей изучил интонации Его голоса, от которого, к слову, каждый раз по-прежнему бросало в дрожь, но до сих пор не знал, чей же облик скрывался под капюшоном. Это… задевало. Крис был верным и преданным, но видимо недостаточно, раз ему так и не открыли эту тайну.
Так продолжалось на протяжении нескольких лет. Со временем Крис смирился даже с тем, что он не знает в лицо того, кому безраздельно принадлежит. Ему было плевать на мелкие детали, потому что он любил и очень надеялся, что был любимым, а не просто очередной игрушкой в Его огромном гареме. И да, Крис хотел верить, что Он не приходит заниматься сексом к кому-то другому.
Но в ночь, когда Крису исполнилось восемнадцать, все изменилось сильнее, чем он когда-либо мог предположить.
Ложась спать, Крис даже не подозревал, что его ждет. Нет, он очень надеялся, что Он придет, ждал и верил. Но вот что глаза откроет он уже в другом месте, Крис и не надеялся. Да и вообще – даже не думал о таком. Не ждал и получил куда больше.
Когда Крис понял, что лежит не в своей кровати, быстро осмотрелся по сторонам и едва не подавился вдохом, потому что, кажется, он оказался в Его спальне. Вокруг все было так же величественно, как и в том зале, в котором Крис был на свое пятнадцатилетие. Только сейчас он лежал в кровати, на алых шелковых простынях, совершенно один и снова полностью обнаженный. Крис сглотнул, боясь поверить в происходящее. Может, это сон? Просто сон, выдаваемый за желаемое?
Но в этот момент пламя свечей – черных, массивных – расставленных вокруг кровати и по всем остальным горизонтальным поверхностям, дрогнуло, и перед кроватью появился темный силуэт.
– С днем рождения, Крис, – произнес такой знакомый голос, снова заставив дрожать. Крис иногда задумывался, какую же власть Он имел над ним, но менять это не хотел.
– Мне бы хватило просто увидеть твое лицо, – тихо ответил Крис.
Он в ответ только тихо усмехнулся и щелкнул пальцами. По телу Криса прошлось знакомое ощущение и остановилось, накрыв глаза. Лента. Снова чертова атласная алая лента!
– Почему ты мне не показываешься? – разочарованно спросил Крис, даже не пытаясь снять повязку, хоть руки и оставались свободными, – Я хочу увидеть твое лицо.
– Ш-ш-ш, – попросил Он, после чего послышался легкий шорох – видимо, с таким звуком падает к ногам мантия – и кровать прогнулась под весом еще одного тела, – потом, Крис, когда-нибудь потом ты обязательно меня увидишь. А пока наслаждайся своим подарком.
Крис горько хмыкнул, и хотел было возразить, что как он сможет чем-то насладиться, если ему не доверяют, когда его кожи на животе коснулись губы. Крис вздрогнул и рвано вдохнул. Такое было впервые. Обычно Он его просто ласкал пальцами, выводя замысловатые узоры на коже, или целовал, но никогда не касался губами вот так.
Послышался очередной тихий смешок:
– С днем рождения, – повторил Он и принялся неспешно прокладывать цепочку поцелуев, с каждым разом поднимаясь все выше и выше, пока не добрался до ключиц.
От неожиданного укуса Крис закричал и словно очнулся, поняв, что можно. Можно не сдерживать себя, можно кричать – родители все равно не услышат – и трогать, гладить, прикасаться, как он почему-то до этого запрещал себе. Видимо, просто боялся, что не сможет остановиться, и захочет большего. Большего, которое не мог получить до сегодняшней ночи.
Руки, кажется, зажили собственной жизни, скользнув по Его спине, прижимая к себе крепче и лаская осторожными неуверенными движениями.
– Можешь не сдерживать себя, – тихо подбодрил Он и прикусил мочку уха Криса, вытягивая тихий стон.
И Крис послушался. Он даже не запомнил, где и как касался Его, в памяти остались одни лишь ощущения горячей гладкой кожи, сильных мышц, которые ощущались под ладонями, и беспорядочных поцелуев. А от Его ласк Криса вообще повело. Было такое чувство, что Он везде – его губы, руки, пальцы… Он был везде, и Его было одновременно было мало, Крис попросту не мог насытиться. Или просто сказывалось то, что он так сильно и так давно этого хотел.
Момент, когда Он закинул ноги Криса себе на плечи – Крис пропустил. Еще на мгновение мелькнула мысль, что как без подготовки, ведь будет же больно, но когда Он одним плавным движением вошел в Криса, единственное, что охватило того в этот момент – было странное чувство единения и переполняющая через край похоть и страсть. Они двигались так, словно были созданы друг для друга, и даже оргазм накрыл их волной одновременно. Кажется, кто-то из них – а может и оба – в этот момент кричали. И единственно, о чем жалел Крис – что не видит Его лица.
Крис задремал в теплых, родных объятиях, уже мысленно попрощавшись с Ним, потому что был уверен, когда проснется – окажется в своей спальне.
Но каково же было его удивление, когда, открыв глаза, Крис понял, что находится все в тех же величественных покоях. Вокруг по-прежнему горели свечи, правда, заметно меньше, чем когда Крис сюда попал. Но это Криса не интересовало, его интересовало, ушел ли Он. Но, осмотревшись, Крис понял, что нет, не ушел, сидел в изножье кровати и задумчиво рисовал на его ноге какие-то узоры. И – Криса кольнула разочарование – снова был в своей дурацкой мантии с глубоким капюшоном.
– Я думал, что уже не увижу тебя сегодня, – прохрипел Крис и удивленно отметил, как Он вздрогнул от звуков его голоса.
– Я не мог тебя отпустить, не закончив ритуал, – губы так знакомо растянулись в улыбке.
– Так это был очередной ритуал? – стараясь не показывать своего разочарования, тихо произнес Крис.
– Да, ритуал по поводу твоего дня рождения, – Он однобоко улыбнулся, поднялся и подошел к Крису, быстро поцеловал его, а после щелкнул пальцами. На резном столике, стоящим рядом с кроватью тут же появился кубок и изящный кинжал, лезвие которого было причудливо изогнуто, а рукоять – инкрустирована разными драгоценными камнями. Он медленно взял кинжал и вытянул над кубком левую руку. Крис с нескрываемой паникой наблюдал за его действиями, всем существом не желая видеть этого, не желая, чтобы Он причинял себе боль.
Но Он даже не поморщился, сделав надрез и перевернув руку, чтобы алая кровь попала в кубок. После того, как там оказалось несколько капель, Он снова щелкнул пальцами, и на его ладони появилась цыганская золотая игла. Помешав ею содержимое в кубке, Он повернулся к Крису:
– Не бойся.
– Я не боюсь, – прокашлявшись, отозвался Крис, которого сгрызало любопытство, что же будет дальше.
– Тогда я не ошибся, – Он улыбнулся точно так же, как и в ночь первого ритуала.
После чего обмакнул иглу в кубок и, нежно погладив правое плечо Криса, принялся что-то писать. Крис сжал зубы, чтобы не закричать, потому что все-таки было больно, хотя и недолго. Он еще несколько раз окунал иглу в кубок и обводил горящую болью надпись. После чего удовлетворенно ухмыльнулся и прикоснулся к ней губами, словно запечатывая то, что написал. От этого действия Криса прошило волной возбуждения даже сильнее, чем в начале этой ночи.
– Мой, только мой…– прошептал Он и глубоко и властно поцеловал Криса, скользнув рукой по груди. А в следующий момент Крис уже был в своей спальне, лежал на своей кровати и единственным свидетельством, что ночь с Ним была не видением – подтверждала горящая болью кожа на правом плече. Крис тут же подскочил с кровати и рванул к зеркалу, чтобы в отражении увидеть татуировку, сделанную еще и с каплями Его крови и прочитать саму надпись. «Верность» гласила она…
Крис горько усмехнулся и закрыл глаза.
Казалось, Крис только что обессиленный стоял на коленях, сдерживая рыдания, но стоило лишь моргнуть, как он оказался в постели, руки были привязаны к изголовью такими знакомыми по ощущениям лентами. И Крису не нужно было даже смотреть на них, чтобы понять, что ленты снова были алыми. Всегда. Только алыми. Его появление в жизни Криса всегда сопровождалось и прослеживалось алой лентой.
Он стоял возле двери, снова в извечном черном балахоне, скрываясь под глубоким капюшоном. Еще ни разу за столько лет Крис так и не увидел Его лица. Это почему-то и добило Криса – он все-таки соскучился за такое долгое время разлуки, сердце от волнения билось где-то в горле, но быть безвольной игрушкой надоело. Крис дернулся, но ленты оказались намного прочнее, чем могли бы быть обычные атласные. Он рвано выдохнул и дернулся снова.
– Ты не рад меня видеть или это от нетерпения? – в Его голосе слышалась такая привычная усмешка.
А еще голос… голос показался смутно знакомым, но Крис был слишком занят, пытаясь понять, что в первую очередь хочет сделать с Ним – затащить в постель или попытаться придушить, хоть и знал, что второе вряд ли возможно.
– Ты не приходил… сколько лет? – едва сдерживая раздражение, выдохнул Крис. – Лет пять уже?
– Почти три года, – тут же без колебания прозвучал ответ, словно Он считал.
– Он спрашивает, почему? – горько усмехнулся Крис, – Столько лет я был верен тебе, столько лет! Но все, что мне досталось – это твои отметины! И то, я даже не помнил, как получал все остальные, в отличие от первой!
И снова по щелчку Его пальцев на Крисе исчезла вся одежда, заставив запнуться на середине своей речи. Он спокойно подошел к кровати и принялся медленно – и если бы Крис видел Его глаза, то наверняка бы можно было бы добавить, что еще и задумчиво – прослеживать выбитые на коже Криса рисунки, посылая по телу давно позабытые ощущения.
Если бы не та, первая татуировка-метка с таким кричащим, но правильным словом, из-за которого теперь на интервью приходилось отшучиваться о том, что Крис очень верный – хотя, это была чистая правда – он бы и не знал, что заклеймен Его кровью. И от этого знания легче не становилось.
– Что тебе надо? – устало произнес Крис.
– Ты сам позвал меня, – продолжая свою игру, тихо ответил Он.
– Я звал тебя тысячи, тысячи раз за все это время! – чудом сдержавшись, чтобы не закричать, тихо прорычал Крис.
– Но никогда ты еще не думал о…– Он поднял голову и Крис был уверен – хотя из-за капюшона и не было видно – смотрел ему прямо в глаза.
– Да?! Но я попал в психушку! – взвился Крис. Его раздражало, что приходится кричать лежа и привязанным к кровати. Хотелось расколотить что-нибудь, кинуть в стену, сбросить тем самым все копившееся и копившееся напряжение.
– Не в психушку, а всего лишь к психоаналитику, – мягко заметил Он.
– А это не одно и то же, конечно, – горько усмехнулся Крис, – я до сих пор сижу на тех таблетках! Нехватка тебя вылилась в панические атаки и боязнь толпы! А я… я актер, человек публичной профессии, ты даже не представляешь…– у него снова защипало в уголках глаз, но показывать перед Ним свои слезы отчаяния не хотелось, поэтому пришлось сделать глубокий вдох – как учили – чтобы успокоиться и взять себя в руки, – особенно, когда я заключил контракт с Марвел. Вместо начала промо-тура Мстителей, я лежал в клинике неделю!
Он сидел неподвижно и продолжал молчать. Крис, только взявший себя в руки, разозлился еще сильнее.
– Почему сейчас? Почему? – снова спросил Крис, мечтая, как никогда сильно, сдернуть этот чертов капюшон и порвать на лоскуты, чтобы наконец увидеть Его глаза.
– Я нужен тебе, – тихо произнес Он, и Крису пришлось помотать головой, чтобы отогнать странное чувство того, что он еще где-то, совсем недавно слышал этот голос.
– Ты мне, но не я – тебе? – прищурился Крис, – Почему ты не приходил все это время? Воспитывал и приручал себе новую наложницу? Или лучше сказать – наложника? Кого ты выбрал себе в гарем игрушек на этот раз?
Крис, выкрикнув все это, рвано дышал, крепко зажмурившись. Его не покидало чувство, что сейчас ему дадут в морду или еще что-то похуже. Но нет, произошло то, чего он совершенно не ожидал – его щеки, как тогда, в первый ритуал, коснулась теплая ладонь.
– Крис, ты много не знаешь. Не верь тому, что говорят легенды, правды там – даже половины нет.
Прикосновение и ленты с запястий исчезли так же внезапно, как и появились. Крис сразу же открыл глаза и несколько раз стукнулся затылком о подушку от разочарования – Его в комнате не было. А так хотелось накричать еще, выплеснуть накопившуюся за столько лет боль, или наоборот – задать столько терзавших Криса вопросов, но он снова продолбал свой шанс, он упустил Его... И теперь неизвестно, когда Он появится снова и придет ли вообще.
Крис сидел в тени декораций, устало откинувшись на стену, и наблюдал за тем, как над чем-то смеются Скарлетт и Себастиан. Себастиан… Пришлось крепко зажмуриться, чтобы не позволять себе наблюдать за ним, потому что это было невыносимо больно – хотеть кого-то и знать, что не можешь этого получить из-за Него.
Как бы смешно или печально – каждый расценит по-своему – это не звучало, но Крис и правда был чертовски верен. Нет, это не значило, что он не пытался построить с кем-то отношения, в конце концов, светиться с подружками его обязывала профессия. И Крис пытался, несколько раз, правда, пытался, но всегда – только с девушками и каждый раз – неудачно. Так канул в лету роман с Бил, а с Келли Крис пытался встречаться даже дважды. Итог всегда оказывался один – не сравнивать Крис просто не мог, даже простые ощущения от поцелуев и всегда выходило, что лучше Его у Криса не было никого. И никогда уже не будет.
Но сейчас в его жизни появился Себастиан Стэн. На первый взгляд мрачный и нелюдимый, но стоит узнать его поближе… Крис, на съемках первого фильма еще не чувствовавший к нему такого сильного влечения, как сейчас, даже пытался подружиться. Себастиан сначала вел себя настороженно, а потом начал понемногу подпускать к себе, раскрываться и то, что со временем представало перед Крисом, нравилось ему безумно. А потом Крис вдруг осознал, что его влечет к Себастиану. Но к тому времени сцены с ним были уже отсняты, и Крис не смог убедиться – было ли это правдой или последствием долгого отсутствия не только секса, но и простых прикосновений и ласк. И думал так до тех пор, пока съемки «Первого мстителя» не подошли к концу, и не начался промо-тур, в котором пришлось пересечься с Себастианом.
Нет, Крис поначалу радовался этому – ему очень хотелось подружиться со Стэном и радовался бы дальше, если бы в один прекрасный момент не начались сны. Нет, не так – сны. К тому времени Он приходить перестал, Крис терпел неудачи в своих кратковременных романах, и видимо подсознание посчитало, что будет хорошей идеей подшутить над ним и показать Себастиана в его постели…
С этого и начался путь Криса ко дню, когда его положили в клинику с психическим расстройство и тяжелой депрессией.
Сны накрывали Криса каждую ночь, если в этот день он видел Себастиана. Крис не знал, в чем дело, просто не мог понять и в то же время разрывался противоречиями – ему нравилось то, что он видел, но одновременно он испытывал и сжигающую вину практически за измену. Да, Крис настолько сильно любил Его, что даже сны с участием другого мужчины приравнивал к измене.
Из-за чего Крис даже начал избегать Себастиана. Но сны не прекращались, наоборот он осознал, что скучает по Себастиану, очень скучает. Но теперь и промо-тур подходил к концу, и у Криса уже были назначены новые съемки, и Себастиан тоже вроде как получил новый контракт, что значило – пересекаться им в городе будет теперь очень проблематично. С одной стороны можно было порадоваться, но с другой… Крис мучился, даже сходил с ума до тех пор, пока неожиданно не пришел Он.
Эта встреча почему-то отличалась от всех остальных. Крис тогда впервые почувствовал совершенно другие эмоции, только вот определить их не смог. А на утро помимо засосов обнаружил на себе еще и новую татуировку – на груди было каллиграфическим почерком выведено четыре строчки: «(Eckhart Tolle): “When you lose touch with inner stillness, you lose touch with yourself. When you lose touch with yourself, you lose yourself in the world.”»*.
Проведя по буквам пальцами, Крис почувствовал странное покалывание, но определить эмоции снова не смог. И стало только хуже. Он уже и не думал, что про него помнят, решил, что его бросили навсегда, поэтому и пытался более-менее устроить свою личную жизнь. Хотя… да кого он обманывал – хотя бы сделать вид. И вот Он пришел снова и в очередной раз перевернул все, что можно в жизни Криса.
– Эй, о чем задумался? – прозвучал сверху веселый и знакомый голос. Крис вздрогнул, поспешно открывая глаза, потому что голос и, правда, был знакомым. Это был Его голос. Но оказалось, что перед Крисом со стаканчиком кофе всего лишь стоял Себастиан. Что это сейчас было? Наваждение?
– Да так, о жизни, – хрипло, из-за долгого молчания, ответил Крис и прокашлялся. Себастиан тут же протянул ему кофе.
– Мы уже решили, что ты тут заснул, пригревшись на солнышке, – хмыкнул Себастиан.
– Не исключено, – потягивая горячий кофе, натянуто улыбнулся Крис.
– Двигайся, – вдруг бесцеремонно приказал Себастиан и уселся рядом с Крисом, соприкасаясь коленями и плечами, – у них что-то с декорациями, поэтому перерыв продлили еще на час.
Крис обреченно застонал:
– Тогда разбуди меня, когда нас позовут.
– Иди уже в свой трейлер, – Себастиан пихнул его плечом, заставив Криса сцепить зубы, чтобы шумно не выдохнуть. Такое мимолетное прикосновение подарило ему такие же незнакомые ощущения, как в тот раз, когда Он приходил несколько лет назад. Так, кажется, пора было принимать таблетки. Но Крис почему-то остался сидеть на месте. Уходить банально не хотелось, хотелось остаться с Себастианом подольше.
– Мне лень, – отмахнулся Крис, сползая чуть ниже и с удобством устраиваясь на траве, – мне и тут хорошо.
– Когда Маки посадит на тебя паука или жирную личинку, не говори, что я не предлагал пойти в трейлер, – фыркнул Себастиан и поднялся, – я в буфет. Могу тебе тоже что-то захватить.
– Не утруждайся, – хмыкнул Крис, закладывая за голову руки и подставляя лицо солнцу, – и не забудь меня разбудить, если усну!
Услышав веселое «Ладно», Крис снова погрузился в воспоминания.
После того случая с последней татуировкой Он не приходил до вчерашнего вечера ни разу. Крис старался не думать о том, что теперь Он наверное уже выбрал себе новую наложницу, и погрузился с головой в работу. Но чем упорнее работал Крис, тем сильнее мучило по ночам его подсознание. Ему снилось, что новым наложником почему-то стал Себастиан, и Крис страдал вдвойне, потому что одного он любил больше жизни, а к другому его тянуло со страшной силой.
Стресс, постоянные недосыпы и кошмары привели к тому, что когда отсняли «Мстителей» и начались промо-тур и рекламная кампания, у Криса сдали нервы. Он почему-то стал панически бояться массового скопления людей – может, сказалось увиденное во сне кольцо слуг в балахонах, может что-то еще, это уже было не так важно, как последствия. У Криса начались панические атаки, он становился с каждым днем все мрачнее и мрачнее, и неизвестно к чему бы все привело, если бы в один прекрасный день Скарлетт буквально силой не отвела его к психоаналитику. Крис долго смеялся, услышав диагноз – расстройство психики и тяжелая затяжная депрессия.
Ему так и хотелось сказать «Серьезно? Серьезно? У человека, который с юности спит с дьяволом, расстройство психики?». Но потом ему вкололи успокоительное, и следующую неделю Крис провел в клинике, восстанавливаясь – ну, по-крайней мере делая вид. Потому как, выбраться из депрессии ему могло помочь только одно – но Он больше не приходил…
Теперь же проблема была в другом. Хоть вчера и вышел этот непонятный разговор, влечение Криса к Себастиану никуда не исчезло. К тому же Он даже не подарил Крису поцелуй, не говоря уже о большем, поэтому гормоны тоже бунтовали и сходили с ума. И почему-то Крис, словно наяву видел тот день, тот момент, когда сорвется, а после сразу же пойдет сводить свою самую первую татуировку.
Сцены фильма снимали не последовательно, и сегодня в конце дня по графику была драка Стива и Баки на корабле. И вот, Себастиан – как и требовал сценарий – устроился сверху Криса и занес руку для удара, приготовившись начать играть, как только прозвучит команда «Начали». Но сегодня им, похоже, не суждено было отснять этот момент – стоило только Себастиану полусесть-полулечь на Крисе, как тот почувствовал снова эти странные ощущения, что и вчера. Все тело сотрясла крупная дрожь, а внизу так знакомо затянуло. Так бывало только когда приходил Он, но сейчас… сейчас рядом был только Себастиан, и это Криса пугало как раз больше всего.
Но просто сбежать с площадки Крис не мог позволить себе, бросить работу на середине не дали бы остатки совести. Пришлось постараться взять себя в руки и попытаться отыграть нормально нужное количество дублей. Вот только Крис не учел одного – что с каждым разом, как Себастиан оказывался на нем, мысли путались все сильнее и сильнее. Он и так-то сходил с ума от целого дня совместных съемок с Себастианом, а сейчас, при таком тесном и даже плотном контакте… Крис чувствовал, что скоро случится что-то непоправимое. Но в кои-то веки ему повезло.
Из-за того, что Крис постоянно путался и сбивался по тексту, выходил из образа и вообще, не мог сосредоточиться, братья Руссо не выдержали и выгнали его с площадки, отдыхать до завтра, принявшись за сцену с Маки и Грилло.
Облегченно вздохнув и мысленно порадовавшись, Крис поспешно спихнул с себя ничего не понимающего Себастиана и быстрым шагом направился в свой трейлер. Кто-то, кто знал его достаточно хорошо, мог списать сегодняшнее состояние на проблемы с психикой, но на самом деле все было гораздо проще и сложнее одновременно: ему просто нужен был ледяной душ и крепкий черный кофе, чтобы успокоиться и привести в порядок сплетенные в тесный клубок лихорадочные мысли.
Захлопнув за собой дверь трейлера, Крис прислонился к ней спиной и сделал несколько глубоких вдохов, но покалывание в пальцах, появившееся во время последнего дубля, не прошло. Наоборот – прикоснуться к Себастиану, взлохматить отросшие волосы, разгладить складку между сведенных хмурых бровей захотелось еще сильнее.
От досады тихо зарычав, Крис приложился затылком об дверь и крепко сжал кулаки, впиваясь до крови короткими ногтями в кожу. Что с ним творилось? Впервые удержать себя в руках было до невозможного сложно. И это пугало, чертовски пугало. Крис уже всерьез задумывался о том, что близок тот день, когда он не сможет совладать с собой и в прямом смысле этого слова наброситься на ничего неподозревающего Себастиана.
Медленно выдохнув, Крис принялся стягивать с себя одежду. Костюмеры его прибьют за то, что он так небрежно обращается с костюмом, но уж лучше так, чем вернуть форму Кэпа порванной. А что без ледяного душа и возможно пары таблеток успокоительного так и будет – Крис уже почти не сомневался. Потому что вряд ли Себастиан спокойно вынесет его посягательства. Нет, будет драка, причем очень масштабная. Почти как у Стива с Баки на корабле, невесело подумал Крис.
Только вот он не учел одного – на площадке были люди, которым поведение и состояние Криса было далеко небезразлично. И вот, стоило Крису стянуть форменные штаны Стива и остаться в одном нижнем белье, послышался стук в дверь. И все бы ничего, если бы пришла Скарлетт. Все оказалось гораздо хуже.
– Крис? Открой, я знаю, что ты там, – тихо позвал Себастиан.
Нет-нет-нет! За что мироздание так с Крисом? За что?! Он вроде бы не грешил так сильно, чтобы… хотя, кому он врет? По крайней мере один его грех перекрывал все остальные возможные.
Крис тихо застонал, чувствуя, как от одного только голоса Себастиана его пробрала дрожь. Он не знал, что с ним творится и почему голос Себастиана и Его голос накладываются друг на друга и кажется, что он один и тот же. Может, Крису так сильно не хватало Его или просто снова пора на недельку-другую в клинику? А то что-то нервы сдают…
– Крис? Это уже не смешно, открой, я…– Себастиан запнулся, но после тихого вздоха, продолжил, -…все-таки за тебя переживаю, приятель.
Стэн, черт бы тебя побрал! Крису отчаянно захотелось крикнуть ему, чтобы замолчал, заткнулся и свалил уже доставать кого-нибудь еще, но другая часть шептала о другом… о другом, куда более темном и порочном… но Крис еще отчасти был в своем уме и втащить в трейлер и накинуться на Себастиана, как хотелось до покалывания в пальцах, точно не мог. Ему только в его списке «достижений» еще и изнасилование коллеги по фильму не хватало.
– Эванс, если ты не откроешь, клянусь, я отловлю того ассистента, у кого найдется дубликат ключа от твоего трейлера! – тихо, но угрожающе заговорил Себастиан и в его голосе проскользнули нотки… беспокойства? Раздражения? Или всего вместе? Крис не смог ничего распознать, судорожно соображая, что же сделать, чтобы он ушел, потому что открывать дверь и впускать Себастиана, когда ты в одних трусах, со стоящим на него же членом… в общем, не самая лучшая идея.
– Не сейчас, Себ! – как можно более бодрым голосом постарался прокричать Крис, но было поздно – ручка медленно повернулась и дверь с тихим щелчком открылась. Черт! Он забыл запереться! Твою же…
Крис даже среагировать и прикрыться не успел – Себастиан уже ввалился внутрь и теперь с нехорошим прищуром рассматривал его. Против воли, Крис почувствовал, как щеки заливает жаром. И не только щеки – краска стыда быстро начала расползаться по всему телу. Ну а как иначе? Ты стоишь практически в чем мать родила перед человеком, о котором мечтаешь уже очень долгое время, а все, что он видит в тебе – это только стояк, натянувший спереди трусы и потупленный взгляд, устремленный в пол. Кто бы в такой момент не покраснел?
– Вот значит что, – невесело хмыкнул Себастиан, нарушив гнетущую тишину, – я с ума чуть не сошел, думая, что у тебя паническая атака, а ты тут дрочить собрался. Я был о тебе лучшего мнения, Эванс, гораздо лучшего.
Хлопнувшая дверь заставила Криса вздрогнуть. Все возбуждение под взглядом, наполненным ледяным спокойствием напополам с отвращением как ветром сдуло, внутри осталось только сосущее ощущение пустоты. Вот и все. Конец дружбе, конец даже не воплощенных в жизнь попыток сблизиться. Крис обессилено рухнул на диван, закрыл лицо руками и истерично рассмеялся.
Интересно, а Себастиан понял, что это как раз из-за него Крис тут изображал озабоченного подростка?
Вопрос: Сказать автору...
| 1. Спасибо! | 9 | (100%) | |
| Всего: | 9 | ||
@темы: Evanstan, Миди, The Avengers-RPF
-
-
08.03.2015 в 10:44-
-
08.03.2015 в 10:44-
-
27.09.2015 в 09:44-
-
28.09.2015 в 19:34